Правда или забвение - [23]

Эрна разложила тарелки и столовые приборы. Джакоб поставил в центр бутылку красного вина, подсвечник, из которого торчало три белых длинных свечки, большую миску салата и тарелку сочных кусков мяса. Эрна уселась за стол и наблюдала, как Джакоб зажигает свечи. Он выключил свет и расположился напротив девушки. В комнате царил полумрак.

– Что ж, надеюсь, моя стряпня тебе понравится, – Джакоб улыбнулся.

– Выглядит довольно вкусно, – и Эрна потянулась за салатом.

– О, подожди.

Джакоб встал с места и взял миску.

– Сегодня позволь мне заботиться о тебе.

Эрна подняла на него сверкающий радостью взгляд и наблюдала за действиями парня. Какой же все-таки он милый и заботливый. Таких смазливых парней вроде него она представляла немного иначе: нахальными, дерзкими, манипулирующими женщинами, привыкшими брать от жизни все. Но Джакоб казался совсем другим. Неужели в нем все так идеально, как его тело? Легкая улыбка не сходила с лица девушки.

– Спасибо большое.

– Не за что, – усаживаясь на место, ответил Джакоб.

Повисла минутная тишина. Джакоб накладывал себе еду, а Эрна в это время разрезала мясо на маленькие кусочки. Попробовав один, девушка закрыла глаза от удовольствия.

– Боже, где ты так научился готовить?

Джакоб ничего не ответил, лишь расплылся в улыбке.

– Это правда очень вкусно! Мясо такое нежное!

– Я очень рад, что тебе все еще нравится. Я учился на повара. Когда-то работал в ресторане.

– Правда? У тебя талант! Я не помню, чтобы ела такое вкусное мясо.

– Если бы не потеря памяти, то помнила бы, – голос Джакоба звучал сейчас грустно.

– Да, – вздохнула Эрна.

– Ну, не будем о печальном, – муж отложил столовые приборы и потянулся за вином. – Я совсем забыл о нем.

Он снова встал из-за стола и разлил по бокалам красное вино.

– Что ж, – поднимая наполовину полный бокал, произнес парень. – За нашу новую жизнь.

– За нас!

Эрна сделала небольшой глоток. Вино разливалось теплотой по горлу.

Эрна хорошенько взболтала вино в стакане, вдохнула его аромат и сделала еще один небольшой глоток, чтобы как можно лучше распробовать вкус.

– Полусладкое?

– Да, твое любимое, – Джакоб поставил бокал на стол. – Вернее, было любимым. А что? Не нравится?

– Неплохое, но я предпочитаю сухие вина.

Эрна отставила бокал, решив наперед, что добавки точно не попросит.

– У тебя не только пропала часть памяти, но и вкусовые предпочтения изменились. Раньше ты терпеть не могла сухие вина.

– Да? – удивилась Эрна. – Странно, когда я жила во Франкфурте, только сухие и пила.

В комнате снова повисла тишина. Свечки непрерывно горели, отбрасывая тень на стену.

– Для тебя это прозвучит странно… Ведь действительно странно, когда твоя жена задает такой вопрос, – Эрна рассмеялась. – А расскажи о себе? Мне хотелось бы знать, чем ты занимаешься и как мы познакомились?

Джакоб улыбнулся в ответ.

– В этом нет ничего странного, дорогая. Я родился и вырос в Берлине. Учился на повара, затем решил попробовать себя в строительстве. Выучился, поработал немного на стройке и открыл свою фирму. А познакомились мы с тобой в торговом центре. Ты спускалась на эскалаторе. Вся такая накрашенная, в голубом платье, на каблуках. Мне пришлось пол торгового центра оббежать, чтобы угнаться за тобой.

Нежность, с которой произносил Джакоб каждое слово, говорила лишь об одном – Эрна была дорога мужу. Девушка внимательно слушала, подперев подбородок рукой, и представляла их первую встречу.

– Я точно знал, что не могу упустить тебя.

– Это так романтично, – протянула Эрна.

– Да, я такой, – Джакоб на мгновение о чем-то задумался, но потом продолжил. – Тогда я пригласил тебя в кафе, и мы поднялись на последний этаж торгового центра. Я узнал, что ты недавно приехала в Берлин за новой жизнью, что ты начинающий художник и что любишь латте с карамелью. Потом мы начали встречаться. Я влюбился по уши и через несколько месяцев предложил тебе выйти за меня… и ты согласилась.

– А твои родители?

Джакоб отпил вина и опустил голову.

– Мои родители умерли, когда я был еще совсем маленьким. Я даже не помню их. Я воспитывался бабушкой.

– Соболезную, – лицо Эрны стало серьезным. – А что случилось?

– Погибли в автокатастрофе. Странно, но по жизни меня как будто преследуют аварии. Сначала родители, теперь ты…

Эрна убрала руку со стола и взяла столовые приборы.

– Знаешь, это так странно… – задумчиво смотря в тарелку, сказала девушка. – Почему я забыла не свое детство, родителей, а именно последние годы жизни? Фотографии, этот дом, ты… Почему все это не помогает мне вспомнить? Ты сам говорил, что в знакомой обстановке память восстанавливается быстрее, но ничего не меняется. Вдруг я больше никогда не вспомню?

– Давай надеяться на лучшее, Эрна, – Джакоб с нежностью смотрел на девушку. – Я уверен, память к тебе вернется, и мы снова будем жить как прежде. Ты снова меня полюбишь, – улыбнулся парень.

– О, Джакоб! Ты очень и очень милый! Правда. Но чем больше я погружаюсь в эту обстановку, тем больше понимаю, что ничего, абсолютно ничего не помню. Как будто в чужую страну приехала, – Эрна отложила столовые приборы, есть уже не хотелось. – Я думаю, мне не стоит ждать, когда я что-либо вспомню. Мне стоит самой восстановить события, которые произошли до аварии.