Правда и вымысел о второй мировой войне - [48]

И лишь А. Тейлор, и то далеко не сразу, пришел к реалистической оценке. В 1952 году в работе "Толки о войнах" он отдал дань фальшивой легенде. Гарантии, представленные Польше, Греции и Румынии, Тейлор назвал тогда "величайшей революцией в истории нашей внешней политики". К 1961 году от этой точки зрения не осталось и следа. Пересмотрев свои позиции в этом вопросе, он выступил против тех, кто пытался извратить смысл действий Уайтхолла. "Это был поворотный пункт английской политики... Чемберлен видел в нем изменение акцента, а не изменение направления. Общее соглашение с Гитлером оставалось целью англичан, и они воздвигали препятствие на его пути, чтобы он почувствовал большую потребность в нем",- писал Тейлор в книге "Происхождение второй мировой войны", вскрывая тайные пружины "дипломатической революции". "То, что последовало за 17 марта,- повторил он еще через несколько лет,- было изменением акцента, а не изменением курса" [11].

Любопытно, что почти к такому же выводу пришел не кто иной, как Я. Маклеод. "Даже когда заверения, данные в Мюнхене, были выброшены Гитлером на ветер, а Прага оккупирована, Чемберлен все еще отказывался признать, что война неизбежна..,- замечал он.- Поскольку премьер-министр не думал даже на этой стадии о неизбежности войны, он был мало заинтересован в идее союза с Советской Россией". Такой союз, продолжает консервативный деятель, мог не только затруднить, но даже сделать невозможными последующие переговоры с Германией и Италией [12]. Так апологет Чемберлена и "умиротворения" в обтекаемых, осторожных выражениях выступил против версии о "дипломатической революции".

События 1939 года, особенно провал англо-франко-советских переговоров, наглядно подтвердили тот факт, что, провозглашая "дипломатическую революцию", давая гарантии Польше, Греции и Румынии, правящие круги Великобритании отнюдь не отказались от своих прежних замыслов, существа своей прежней политики. "Генеральная линия правительства Чемберлена ничуть не изменилась,- писал в своих мемуарах И. М. Майский, занимавший в 1932-1943 годах пост советского посла в Англии. - Это правительство по-прежнему делало свою главную ставку на развязывание германо-советской войны и поэтому меньше всего хотело ссориться с Гитлером" [13].

Чем же объяснить тот факт, что буржуазные историки Англии "не заметили", что "коренной поворот", "решительное изменение" внешней политики, наконец, "дипломатическая революция" в действительности не были ни поворотом, ни изменением, ни, тем более, революцией, а лишь свелись к изменению форм и методов внешнеполитического курса? Прежде всего тем, что в противном случае им пришлось бы отвергнуть всю концепцию развития международных отношений с 15 марта по 1 сентября 1939 г., сложившуюся в английской, да и не только английской, буржуазной историографии второй мировой войны. Если бы был вскрыт подлинный характер политики Чемберлена и показано, что главной его целью оставалось соглашение с Гитлером, а не с Советским государством, то буржуазные историки вряд ли смогли говорить об ответственности СССР за срыв англо-франко-советских переговоров и даже развязывание войны. Конечно, кое-что они критикуют, но это - критика частных моментов в деятельности английского правительства. Так, например, многие из них справедливо пишут о нереальности гарантий, критикуют состав англо-французской военной делегации, выехавшей в начале августа 1939 года в Москву, и т. д. Однако ставить под сомнение весь внешнеполитический курс с момента "дипломатической революции" и вплоть до начала войны не берется никто.

Фальшивый характер "дипломатической революции" становится еще более очевидным при знакомстве с вопросом о так называемых гарантиях - главном аргументе, который используют ее сторонники. В английской историографии господствует мнение, что гарантии Польше, объявленные в палате общин 31 марта 1939 г. Чемберленом, были составлены им и Галифаксом в течение нескольких часов, причем без консультации с генеральным штабом. Профессор Д. Савори, например, отмечает, что гарантия явилась "импровизацией", что премьер хотел огласить ее в ответ на парламентский запрос [14].

Действия Чемберлена становятся понятными, если учесть одно важное обстоятельство. Сразу после событий 15 марта 1939 г. Советское правительство предложило Лондону и Парижу созвать конференцию государств, которым прежде всего угрожает гитлеровская агрессия: Англии, Франции, СССР, Польши, Румынии и Турции. Отклонив это предложение как "преждевременное", Лондон счел возможным ограничиться подписанием декларации Англии, Франции, СССР и Польши о взаимных консультациях на случай возникновения угрозы для любой страны Европы. Несмотря на то что эта мера была явно недостаточной, Советский Союз 23 марта согласился с ней [15]. Чемберлену был нужен не "фронт мира" с участием СССР, а лишь разговоры о нем, с тем чтобы использовать их для политического давления на Гитлера. Этой цели и служила гарантия 31 марта 1939 г. Польше.

Характерно, что 1 апреля 1939 г. "Таймс" опубликовала статью, раскрывающую подлинный смысл английкой гарантии. "Новое обязательство, которое Англия взяла на себя,- подчеркивал рупор монополистических кругов,- не обязывает ее защищать каждый дюйм существующих границ Польши. Основной упор в декларации делается не на ее целостность, а на "независимость". Заявление мистера Чемберлена не означает святого признания статус-кво. Напротив, его неоднократные ссылки на свободные переговоры показывают, что он признает наличие вопросов, в которые все еще необходимо внести изменения". В тот же день английское правительство через своего посла в Москве заявило, что считает "вопрос о декларации окончательно отпавшим" [16].