Правда и неправда о семье Ульяновых - [50]

 Неожиданно семья Ульяновых из почитаемых и уважаемых  людей города Симбирска перешла в ранг неприкасаемых и неблагонадежных. Марии Александровне пришлось включать и свою волю,  и свое умение, и финансы, чтобы младших детей поднять до уровня старших. В Симбирске жить было нельзя, продали дом, уехали в Казань, а позже перебрались в Алакаевку. Мать-финансист спасала младших детей, создавая им условия для продолжения обучения. А когда исключили  Владимира из университета, она писала ходатайства одно за другим с просьбой разрешить Владимиру сдать экзамены экстерном. Вопрос о том, что надо идти старшему в доме мужчине зарабатывать на обучение сестер и брата не стоял. Владимиру обеспечили  все условия, чтобы он мог подготовиться. И снова удар – умерла Ольга, а с ней еще одна надежда на успех и процветание. Владимир получил диплом юриста, приступил к работе в качестве помощника поверенного. Анна вышла замуж.  Вновь в дом пришло благополучие и спокойствие, семья переехала в Москву, где должны были  продолжить обучение Дмитрий и Маняша.  Владимир настоял на своем отъезде в Петербург, - там шире и богаче клиентура. Мария Александровна его поддержала, - он должен найти подходящее место и клиентуру. И его записки с просьбой выслать деньги, ее не страшили, она аккуратно оплачивала все его расходы. И даже поездку за границу на лечение она приветствовала и полностью субсидировала.

 По возвращении из поездки Владимир втянул в свою деятельность брата, Дмитрия и младшую сестру, Маняшу. Мария Александровна к этому времени осознала, что юношеское увлечение Владимира марксизмом переросло в серьезную политическую активность, и что она не может ни свернуть его с избранного пути, ни уберечь детей от этого влияния. А когда Владимир оказался в тюрьме, она сама вовлеклась в круговорот событий и стала активным спонсором  действий ее детей. Для этого она продала свою недвижимость: в Кокушкино и в Алакаевке.

 Мария Александровна не была активным членом «Союза борьбы», не разделяла многих взглядов и методов их действий, но она была готова в любую минуту встать на защиту своих детей и делала все возможное, чтобы им помочь и облегчить их наказание. Случалось, что все ее дети, кроме Владимира, находившегося в эмиграции, сидели за решеткой. В советской литературе не раз пересказывался эпизод из жизни Марии Александровны: «Однажды в 1899 году она пришла в столичный департамент полиции с очередным ходатайством за Владимира Ильича. И директор департамента ехидно бросил ей, не стесняясь присутствия других посетителей: «Можете гордиться своими детками — одного повесили, и о другом также плачет веревка». От неожиданного оскорбления Мария Александровна выпрямилась: «Да, я горжусь своими детьми!» И можно сказать, что это очень похоже на правду. По крайне мере, именно так должна была ответить на реплику Мария Александровна, если таковая была. Она к этому времени была целиком на стороне детей. С государственной точки зрения, они были  преступниками, но, по их высказываниям, они боролись за светлое будущее пролетариата против прогнившего и тормозящего  развитие России самодержавия. В ее понятии  дети стали героями, которые ведут битву с тьмой.

Глава 9. МОЛОДОЖЕНЫ В ШУШЕНСКОМ

 Владимир Ульянов находился в ссылке в селе  Шушенском с 8 мая 1897 года по 29 января 1900 года. По различию бытовых условий ссыльного Владимира этот период следует разделить на два отрезка времени: до 8 мая 1898 и после, на холостяцкий образ жизни и на супружеский - с женой и ее мамой Елизаветой Васильевной.

 Жизнь холостяцкая. В Шушенском Владимир поселился в доме зажиточного крестьянина Аполлона Зырянова, у которого останавливались приезжие. В  руках Зырянова были все питейные заведения села. За постой ссыльный должен был платить хозяину 4 рубля (корова в Сибири  тогда стоила 2 р.). По одним сведениям ссыльному платили 9 руб. 24 коп., по другим – 8 руб. 17 коп. в месяц.  Квартиранту выделили комнату 14 кв. м, куда поставили стол, несколько стульев, деревянную кровать, а потом навесили  полки для книг. За ссыльным сразу же был установлен гласный полицейский надзор, и урядник дважды в день - утром и вечером - приходил проверять его. Без разрешения этого надзирателя Владимир не имел права покидать село. Надзор осуществлял бывший фельдфебель Заусайлов, в обязанности которого вменялось также проверять корреспонденцию ссыльного.  Затем надзор за ссыльным был передан хозяину дома Зырянову, - ему было сподручнее следить за своим  постояльцем. Владимир  подружился с хозяином, который со временем перестал придерживаться строгостей, и стал отпускать постояльца на охоту.  В письме матери Владимир сообщал, что ездил на охоту верст за 12 от села, что там есть много дичи, дикие козы, а в горах и в тайге — белки, соболи, медведи, олени. У краеведов есть сведения, что Владимир Ильич ходил с организатором Минусинского музея Мартьяновим на Саяны, и поднимались они на вершину горы Борус. А это не один и не два дня. Об этом написано в отчете Мартьянова

 Владимир Ильич под любыми предлогами  старался побывать в Минусинске, когда туда съезжались социалисты, отбывавшие ссылку во многих селах Сибири. На каждую поездку требовалось разрешение минусинского исправника, а он не всегда его давал, и Владимир, нарушая правила, но предупредив хозяина, уезжал в город. За одну такую отлучку "без разрешения начальства" ему было сделано строгое внушение, и даже сообщили об этом губернатору Енисейского края.