Правда и неправда о семье Ульяновых - [29]

 Документ весьма весомый, и объяснений, почему в дипломе было написано Владимир Иванов Ульянов, можно высказать  несколько. Но мы все же остановимся как всегда на датах – они не подводят.

 Иван Сидорович  Покровский (1839-1922), незаконнорожденный сын первого русского музыкального критика Александра Дмитриевича Улыбышева  и крепостной крестьянки окончил Казанский университет.  В 1869 г. Покровский оставил службу в армии приехал в Симбирск в ноябре, а в декабре был принят ординатором в симбирскую больницу,  потом работал врачом в военной гимназии. Владимир Ульянов родился 9 апреля 1870 г., и Покровского, судя по датам,  никак нельзя подозревать в том, что он был отцом Владимира.

 Внучка революционера Павлинова утверждает, что от «дружеских отношений» с доктором у Марии Александровны были дети. Например, сын Митя, который тоже потом стал врачом.

 Сотрудница музея Ленина в Ульяновске Ольга Шалева не согласна с такой постановкой вопроса.

 - Не верьте! – комментировала она Арутюнову эту историю. - Доктор Покровский не жил в доме Ульяновых – у него был собственный, неподалеку, там сейчас висит мемориальная доска. И жена у него была - Лидия Миллер, и сын Фёдор. А с Марией Александровной их связывали только дружеские отношения...

 В Симбирске Покровский быстро приобрел репутацию лучшего детского врача, бесплатно лечил учащихся, близко сошелся с интеллигенцией города. По рукам ходили написанные им эпиграммы, памфлеты и статьи, в которых обличал он неблаговидные деяния «отцов города». Детей у Ульяновых было много, и, естественно, они приглашали ставшего известным врача во время болезни детей. Трудно сказать, когда он появился первый раз в доме, но наверняка в конце 1870 года, когда Мария была беременна Ольгой. Констатировал он и смерть Коленьки. Его советы, его нужные в тяжелые минуты успокаивающие слова стали необходимыми для Марии в такие трагические минуты. Учитывая, что Илья Николаевич был часто в разъездах и редко бывал дома, Иван Сидорович стал близким другом семьи. И это бесспорно. Но стал ли он любовником Марии Александровны, здесь можно поставить большой вопрос. 

 Прежде всего, мы должны оценивать возможные действия людей, принимая во внимание порядки и обычаи того времена (а именно в 70-х  XIX века), а не исходить из современных отношений между мужчинами и женщинами. Россия была  сугубо патриархальной и христианской страной. С давних времен, можно сказать с язычества,  хождение на сторону мужа считалось неким обычным явлением, муж ходил в церковь, каялся в своих грехах, ему их отпускали, и семейная жизнь продолжалась, а жена была вынуждена молчать, делать вид, что ничего не случилось. Но если изменяла жена, все общество поднималось на дыбы. Жену обзывали «потаскухой», а нарушение устоявшихся незыблемых правил рассматривалось обществом как преступление. Эта тема как раз в это время была поднята великими русскими писателями  А.Н. Островским, Л.Н. Толстым,  Н.С. Лесковым. И их произведения вызвали общественный резонанс  высказываний: от  острой критики, негодований и проклятий до сожалений по поводу участи женщины в России. Венчанная женщина должна была быть всегда со своим суженным, каким бы он не был: пьяницей, развратником, преступником, и даже следовать за ним в Сибирь, и разделять его участь. И, как правило, те женщины, которые свои чувство не могли обуздать и переступали эту грань, обществом осуждались, а жизнь женщины, изменившей мужу, заканчивалась трагически. Об этом и писали великие писатели. Через 30 лет, в  начале  XX века, когда среди интеллигенции атеистические взгляды стали преобладать и отношение к женщине в обществе стало меняться: девушки получали образование, они привлекались к важным общественным работам, работали учителями, фельдшерами, сестрами милосердия. Среди женщин появились ученые, поэты, художники, политики, революционеры. В это время  женщина объявила, что имеет право на любовь,  что она имеет право выбирать себе супруга, и жить с тем, кого любит. Но это было в  XX веке.

 А в 70-х годах XIX века, особенно в провинции было все как прежде. Можно предположить, что Мария не любила Илью Николаевича, и это вполне возможно. Марии было 26 лет, когда ее познакомила сестра с Ильей Николаевичем (наверняка, этот шаг был заранее продуман).  Марии надо было выходить замуж, как многие остряки отмечали, что она «уже была старой девой». В учительской среде пензенской гимназии, среди знакомых мужа Анны было несколько неженатых педагогов. Марии приглянулся Илья. Но это могло и не быть любовью. Допустимо. И она вышла за него замуж. В Симбирске она встретилась с умным, образованным, душевным мужчиной, детским врачом (значит, детей он любил) Иваном Сидоровичем Покровским.  Частое общение могло  из дружеских отношений перерасти в любовь. И это допустимо. Но вот следующий барьер, он был с точки зрения моральных устоев того времени, и, прежде всего, провинциальных, непреодолимым. Как емко, и как образно выразился по этому поводу А.С. Пушкин: «Но я другому отдана и буду век ему верна». Это был очень серьезный шаг для замужней дамы, жены крупного чиновника. Она понимала, что могла поставить под удар карьеру мужа, и будущее детей. Не надо забывать, что Мария была дочерью еврея, и он, наверняка, передавал своим дочерям основные правила жизни женщины в обществе и об ее предназначении. Семья – прежде всего. И отец требовал  святого исполнения этих правил, и Мария их хорошо помнила.