Праотец Мосох - [3]
Был ли человек сотворен и если «да», то, что представляет из себя его Создатель?
Дело в том, что всякий исследователь доискивающийся законов, по которым живет человеческое общество или устроена всякая материя, так или иначе, приходит к мысли о существовании некоего Творца. Люди не устанавливают законы мироздания, они открывают их для себя и используют в своей практике. Однако, так же как Бог властен в отношении своих творений, также и человек обладает определенной властью в отношении созданной им природы, к примеру, той же компьютерной техники. Любой компьютер работает согласно заложенной в него программе, но что есть эта программа? Всякий софт есть вещь нематериальная, так же как и всякий дух. И то и другое принадлежит к категории Мыслимого. Здесь существует одно неприятное обстоятельство. К сожалению, самые большие различия между людьми существуют не в сфере антропоморфических данных, а в сфере умственных способностей. Большинство людей познает мир, прежде всего, в ощущениях. Ему, этому большинству, сложно оперировать категориями Мыслимого, а поскольку Мыслимое лежит за гранью ощущений, то оно, зачастую, остается непознаваемым для большинства людей.
Дело так же состоит еще и в том, что прогресс человечества идет не только по линии технического совершенствования орудий труда и предметов быта, но и по линии нравственного совершенствования. Ритуальное людоедство собственных детей представляется современному человеку совершенно немыслимой вещью, тогда как тысячу лет назад в некоторых сообществах оно являлось совершенно заурядным явлением.
Представьте, читатель, поступающим себя также как южноамериканские индейцы в Средневековье.
Гарсиласо де ла Вега>{12}, сын принцессы инков и испанца, описывает состояние доинкского общества: «У некоторых народов была столь бесчеловечной эта жестокость, что она была хуже, чем у зверей, потому что она доходила до того, что они уже не удовлетворялись принесением в жертву пленных врагов, а [приносили в жертву] своих собственных детей ради тех или других нужд»>{13}.
Ритуальное людоедство и человеческие жертвоприношения индейцев нельзя объяснить какими-то расовыми особенностями и низостью природы индейцев, как то любили провозглашать апологеты расизма. Увы, но подобные нравы были свойственны очевидно всем народам в пору их пребывания в диком состоянии. Так, о человеческих жертвоприношениях у славян можно узнать из Повести Временных Лет составленной в начале XII века.
В Библии есть указания на человеческие жертвоприношения практикуемые иудеями: «Ибо сыновья Иуды делают злое пред очами Моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, над которым наречено имя Мое, чтобы осквернить его; и устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило». (Иер. 7:30–31). Сложно сказать, что приходило на сердце Яхве, однако, среди законов, которые он провозгласил иудеям есть и такие: «Не медли [приносить Мне] начатки от гумна твоего и от точила твоего; отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]» (Исх. 22:29–30).
Таким образом, в случае с теми же человеческими жертвоприношениями, речь идет не о каких-то досадных локальных явлениях, а, скорее, о явлении общего порядка, которое было свойственно низшим этапам духовной эволюции человечества.
Для чего человек должен стремиться к познанию Бога?
Дело в том, что всякое сугубо материалистическое общество, т. е. бездуховное, это общество людоедов в прямом смысле слова, и чем меньше в нем духовности, тем больше людоедства. В моих словах нет какого-либо преувеличения. Если в эпоху развитой языческой религиозности человеческие жертвоприношения уже являлись пережитками древнейшей дикости и не употреблялись повсеместно, то, во времена полной неразвитости духовного состояния у людей, речь шла о людоедстве чуть ли не как о способе добычи пропитания.
Так, тот же Гарсиласо де ла Вега сообщает о нравах некоторых племен древних индейцев доинкского периода: «Они совершали поступки еще страшнее: многим индейцам, захваченным в плен, они сохраняли жизнь и давали им женщин из своего племени, т. е. из племени победителей, а рождавшихся детей они выхаживали, как своих собственных, и, когда они становились подростками, они их съедали, создавая таким путем питомник по разведению детей для того, чтобы питаться ими, и они не испытывали к ним жалости ни как к родственникам, ни как к малолетним существам, к которым даже животные, враждующие между собой, иногда испытывают любовь, и это мы можем сказать, потому что сами видели некоторых из таких животных, а о других слышали»>{14}.
Прогресс в обществе южноамериканских индейцев начался в эпоху правления инков, которые отвратили подчиненные им племена от примитивного идолопоклонения и установили культ Солнца. По словам Гарсиласо де ла Вега, у высшего слоя империи инков существовали вполне отчетливые представления о том, кого сегодня называют Господом и Творцом. Инки называли его Пача-камак и, как утверждает де ла Вега, «если бы меня спросили сейчас: «Как зовут Бога на твоем языке?», я ответил бы:
