Практикум для теоретика - [12]

Мне она тогда не стала сообщать, что влюблена, но, вернувшись с того форума, говорила только о Бруно. Ясно было, что он запал ей в душу.

Затем было долгое ухаживание. Предложение он сделал на третьем или четвертом свидании, но Соледад желала проверить чувства. Да и уйти посреди учебного года ей бы никто не позволил. Бруно просадил огромные деньги на порталы в столицу: он не мог бросить свое хозяйство, но не видя Соль жить тоже не хотел.

И вот наконец они поженились. Без очков видно, что брак оказался удачным.

Соледад подтвердила:

— Оказалось, мы подходим друг другу. Я и вправду очень счастлива. Но ты должна понимать: я ведьма. Бруно не первый мой муж и не последний.

Историю ее первого мужа, ученого — ботаника и тоже обычного человека, я знала давно. Он трагически погиб во время одной из своих экспедиций в болота устья Каруны. Это случилось за пять лет до моего появления в Элидиане. Тогда Соль по нему тосковала, что не мешало ей менять любовников как перчатки. Я ее не осуждала: для ведьм это самое действенное средство утешения и реабилитации. Когда же появился Бруно, Соль стало не узнать: любовники исчезли вместе с тоской в ее глазах.

— Как только я увидела Бруно, поняла: это мое! Но боялась серьезных отношений, он ведь гораздо меня моложе, а с другой стороны… Когда‑нибудь он станет старым и умрет, а я все еще буду молодой женщиной. К сожалению, для ведьм не существует обряда разделения жизни. Я не смогу сделать своего мужа долгожителем. Поверь, осознание этого не слишком приятно как для него, так и для меня. Но это первое, что я ему рассказала, когда он попросил меня стать его женой.

— А он?

— Поцеловал меня и сказал, что ему все равно. Он хочет отведенные ему годы прожить со мной рядом. Наверное, мне правильнее было бы выбрать в мужья мага, но сердцу не прикажешь.

Я молчала, потрясенная. Оказывается, все не так просто, у ведьм свои трудности в жизни, и не скажу, что при таких условиях я завидую их долголетию.

Соль же вдруг замолчала, затем встряхнула волосами:

— Это я к чему? Это я к тому, что нечего на жизнь дуться и выдумывать себе проблемы на ровном месте! Магистру Лиситрате она завидует! А кстати, почему?

Это я могла объяснить. Внешность мне досталась от мамы. Не скажу, что некрасивая, но Альф в свое время правильно сказал: невзрачная. Бледная, бесцветная, как еще назвать? Все серенькое: серые глаза, серые волосы, которые из любезности называют русыми, бескровное личико… А так даже ничего: если вглядеться, то черты лица довольно симпатичные. Только… Такое лицо годится для домохозяйки, а не для серьезного ученого. Ничего удивительного, что глядя на меня, никто сразу не верит, что я что‑то из себя представляю. Мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы меня воспринимали всерьез, а не принимали за уборщицу или кастеляншу. Уж Соль‑то знает, чего мне стоит хотя бы минимально поддерживать строгий вид.

Лицо мне досталось от мамы, но от папы я тоже кое‑что получила. Кудрявые волосы. Правда, у него на голове крупные благородные завитки, когда‑то темные, а сейчас седые, а у меня — мелкий бес. Если их не укладывать, они стоят на голове копной. Каждая волосинка представляет собой пружинку и, как пружинка, в любую секунду готова свернуться, сколько ее ни распрямляй. Я тоннами извожу масла и другие средства для укладки, стягиваю волосы лентой на макушке до тех пор, пока глаза на лоб не полезут, закалываю их шпильками, и все равно, какая‑нибудь шалая прядь норовит вылезти в самом неподходящем месте, закрутиться и подпрыгивать в такт моим движениям.

Я даже подстричься не могу: если волосы будут короче, я с ними просто не справлюсь. Превращусь в одуванчик, то‑то смеху будет! Поднимешься в таком виде на кафедру и аншлаг обеспечен. Никто не будет меня слушать, зато как будут смотреть!

И надо ли после этого удивляться, что я завидую магистру Лисистрате?!

Когда я все это изложила Соль, она опять стала хохотать. Что, я такая дура?

— Девочка моя, ты далеко не дура, но про внешность свою думаешь такие глупости, что я не могу от смеха удержаться. Ну кто тебе сказал, что для того, чтобы тебя воспринимали всерьез, нужно выглядеть строго? Вздор какой! Нужно быть яркой, только и всего. Сначала обратят внимание на то, как ты выглядишь, потом прислушаются к твоим словам. А ты можешь, я знаю. Я тебе давно говорю: нечего строить из себя серую мышь. Вот ее действительно никто всерьез не принимает. Кстати, Лисистрата и берет тем, что яркая. Яркая, но уродливая. А ты можешь стать яркой и симпатичной. У тебя милое личико, неплохая фигурка и совершенно роскошные волосы. Только я бы их на твоем месте покрасила. Легкая рыжина — и будет совсем другой вид! А если еще не поленишься и глазки подведешь… Сразу станет видно, какие они у тебя большие и красивые. Ну ладно, не подводить. Слегка подкрасить, чуть — чуть, хотя бы реснички… Румян на щечки накидай. Тоже очень аккуратно, но ты тогда перестанешь выглядеть бледной немочью. А вообще…, — она отстранилась и критически меня оглядела, — Сегодня, когда мы вернемся, подойди к зеркалу и внимательно на себя посмотри.