Практическая уфология - [90]

– Как тебя зовут?

– Анастасия.

– Понимаешь, Анастасия, я третий день на ногах и зверски устал. Давай просто полежишь рядом и поговорим, а там как выйдет. В любом случае не обижу.

Она с готовностью залезла под одеяло и не стала прижиматься. Может, ей действительно не особо хотелось с чужим.

– Ты же знаешь, – гася лампу, сказал механик, – я в поместье человек новый. Расскажи о здешних.

Девушка шевельнулась, заглядывая в лицо.

– Правило номер один, – сказала она очень серьёзно, – хочешь уцелеть – держи язык за зубами и не распространяйся о хозяйских делах.

Всё-таки он не проходит по части солидного гостя. Вряд ли такое высказала бы она в лицо, не считая пусть и выше себя, но слугой.

– Не надо секретов. Ни твоих, ни чужих. Просто о жизни и людях. Кто хорош и приятен, кто нет и лучше на ногу не наступать… Ну, о своей работе поделиться можешь?

– Зачем вам это? – В её голосе снова звучало недоумение.

– Я никогда не жил в таком огромном имении. Не хотелось бы ошибиться с ходу и оставить о себе дурное мнение. Знаешь, часто судят по первому впечатлению.

– Ну… Всё зависит от Леонтия, но если ему чего в голову стукнет, вроде внеплановой уборки в нежилом крыле, или заявятся гости, хвала богам, такое случается не часто, то в остальном всё очень однообразно. Встаю с рассветом и до заката почти без отдыха. Убрать пыль в помещениях, помыть полы, и госпожа-то не особо смотрит, а этот скот непременно придерётся. Проведёт ладонью в белой перчатке и непременно заставит всё по новой отмывать…

В школе или позже Игорь получил твёрдую уверенность, что рабский труд непроизводителен и, если не стоять над душой с дубинкой, толку не добиться. Подневольный работник норовит сачковать и не особо стараться. Правда, в России рабство прекрасно дожило до 1861 года, а в США и Бразилии отменили даже позже. У ромеев оно было само собой разумеющимся. Конечно, в пограничных мирах рабство намного меньше обычного, и даже отношения с крепостными, скорее, как с младшими членами семьи. Фронтир – он и есть фронтир. На окраинах сложно держать подчинённых в узде, поэтому высок спрос на казаков. Конечно, в переносном смысле. Слово такое не изобрели, зато существовали многочисленные колонии ветеранов. Они распространяли юридическую и фактическую власть на соседние территории и драли в свою пользу налоги. Тут, главное, палку не перегнуть, но обычно вырабатывались кроме законов негласные правила, позволяя к общему удовлетворению уживаться.

В старых мирах рабов было много. После захвата очередной планеты десятилетиями шёл мощный поток их переселения. Захваченных людей гнали, точнее, везли в нижние миры, где на них был велик спрос и можно неплохо заработать. В обратную сторону шла не менее полноводная река переселенцев. На них опиралась новая власть в противостоянии с аборигенами. Методика давно и хорошо отработана, пусть и не без огрехов из-за индивидуальных особенностей народов и новых начальников. Иные зарываются, набивая карманы. Тогда и случаются мятежи с приходом легионеров…

– Завтра полирую мебель, на следующий день стираю и глажу чёртово белье – ненавижу этот день. Простыни – самое противное. Вечно следы. Кровь, слюна, грязь, засохшие сопли…

При этом существовали места, где без рабов не обходилось. Тяжёлые работы в шахте и вообще физические, вроде прокладки дорог. И домашние. Иметь прислугу, иногда поколениями рождающуюся в усадьбе, было престижно и выгодно. Они не знали другой жизни и чаще всего не так и плохо существовали. Многое зависело от характера хозяина, но прилежные, добросовестные рабы с хорошим характером становились, по сути, членами семьи. Младшими, подконтрольными «родичами». О таких невольниках заботились, даже когда они становились стары и не способны приносить пользу. А некоторым даровали свободу.

– Потом – окна, – бормотала девушка еле слышно, – почистить ковры щёткой и водой, столовое серебро…

Агон 22. Семейные сложности

– Выключи! – с раздражением крикнул Игорь, вытирая мокрое лицо.

Прекрасная идея превратилась в фарс. Молочная ферма не только поставляла свежие продукты к столу в имении, но и на ней сбивали масло, а также варили сыр. Там работали двое мужчин и шесть женщин. Маслобойку крутили ручкой, и был это далеко не приятный труд. Казалось бы, чего проще: соорудить промышленный сепаратор. Кстати, это слово происходит от латинского «разделитель». Что он, не видел, что ли, простейшие по разделению машинного масла, примесей и воды?

Размер побольше, а для увеличения оборотов привод от паровой машины или того же электричества. Протянуть кабель от особняка гораздо проще, чем самому делать двигатель. По ходу дела выяснилось, что выше по течению на одном из притоков в горах имеется небольшая гидроэлектростанция. За счёт перепада воды снабжались и город внизу, и здешние мастерские, давая немалый бонус по индустриализации и использованию всяческих машин и станков.

Придумать было несложно. Проблема одна: при здешней технической части изготовить чашу нужной формы из цельного куска металла невозможно. Нет таких листов, и пресс не для того. Заказать на стороне, наверное, можно, однако долго и дорого. Вот и постарались с Теодором сами при минимальной помощи других механиков. А как же! Раз есть мастерские, пусть и производящие консервы из овощей и фруктов на продажу в стеклянных банках, и МТС с кучей техники, найдутся и специалисты. Не настолько крутые и без диплома, но и самоучки неплохо справлялись.