Прах Феникса. Ужас в зазеркалье - [34]

С минуту никто не отвечал, а потом нам навстречу вышла маленькая девочка в розовом летящем платьице с красивой диадемой на голове. Ей было не больше семи. Тугие золотистые локоны падали на плечи, крошечные щечки казались даже слишком румяными, ясные зеленые глаза смотрели без особого любопытства.

Малышка сделала пару шагов нам навстречу и остановилась, разгладив крошечными ручками свое великолепное платье.

– Это Диана, – продолжил мужчина, подтолкнув меня вперед, – но ты все и так знаешь. А это наше сокровище – Лили. И мне плевать подружитесь вы или нет.

Девочка присела в реверансе, а я только и сумела выговорить «привет», пока осматривала необычный чердак. По тем скромным знаниям, что у меня были насчет проектировки особняка, я догадалась, что мы находимся в одной из башен. Как поэтично. Принцесса, заточенная на чердаке и охраняемая злым драконом. Интересно, они держали ее здесь насильно?

– Лили – наша личная провидица. Она предсказала нам твое появление.

– Хочешь, я прочитаю тебе то видение? – тут же оживилась малышка.

– Она не хочет, – натянуто произнес Эндж, но Лили уже было не остановить.

Она пробежала куда-то вглубь комнату и через минуту вернулась с небольшим альбомом. Я издалека видела, что одну страницу разворота занимал детский рисунок мелками, а на второй ровным почерком чернело стихотворение.

– Я сначала не поверила, что это правда. Нам так давно не попадались Фениксы, – ее голос был по-детски задорным, а на губах игра улыбка. – Слушай:

Огонь – черта, завеса – дым, его один удар.

Из сна уходит нитью жизнь. Теперь она одна.

И боль потерь, и гнев как нож, расставят по местам.

Так выбор ляжет против всех, не исцелить тех ран.

Но слово будет не за ней, последний шаг за ним,

Убийца-друг и близкий враг…

– Хватит. – Я так и не поняла, что так разозлило моего наставника. Он кинулся к девочке и вырвал из ее рук альбом, а затем отбросил в сторону широкой кровати с розовым балдахином. – Нам это не интересно. Оставь свое выступление для детсадовского утренника, если о ну тебя конечно будет.

К моему удивлению, Лили не обиделась, видимо успела привыкнуть к неожиданным вспышкам гнева мужчины, только надула губы и легонько ударила его по ноге маленькой ручкой, когда тот проходил мимо.

– У тебя здесь здорово, – решила я сгладить ситуацию, вновь окидывая взглядом необычную комнату.

– Эндж помогал мне с оформлением, – призналась Лили, слегка засмущавшись.

– Правда? Я всегда подозревала его тайную страсть к розовому.

– Не зли меня детка, – тут же отозвался тот рядом со мной, показав этим, что не намерен шутить.

– И он дарит мне новую игрушку каждый мой День Рождения, – не обратила на его недовольство ровно никакого внимания девочка.

Мне с трудом удалось скрыть нервный смешок. Каждый День Рождения? Господи, сколько же ей тогда лет? Я пересчитала игрушки. Больше сотни? Гораздо больше.

– Знакомство окончено, – вмешался в мои размышления Эндж. – Прощаемся, господа.

Лили даже не стала с ним спорить, а лишь снова присела в реверансе, приподняв полы своего милого платьица, и показав розовые балетки, расшитые цветами. Девочка улыбнулась на прощание и скрылась из виду, затерявшись в бесчисленных игрушках, которые порой были даже больше ее самой.

Без лишних церемоний мужчина схватил меня за плечо и практически силой вытолкнул из комнаты. Мы оказались перед покосившейся лестницей ведущей вниз, но я затормозила, пропуская его вперед.

– После тебя. Ничего личного, но не хочу, чтобы ты снова столкнул меня с лестницы, милый.

Казалось, ему понравился сарказм в моем голосе. Эндж плотоядно ухмыльнулся, но начал спускаться первым, а потом замер на нужном этаже, дожидаясь меня. Когда я поравнялась с ним, он вновь схватился меня за запястье, как провинившегося ребенка и повел к моей комнате.

– Я поняла, ты здесь что-то вроде конвоира, а они твои заключенные. Верно?

– Верно, малышка. Но только если ты думаешь, что я чертов извращенец и держу в плену эту маленькую девочку, то разочарую тебя. Внешность обманчива. Лили гораздо старше меня.

– В каком смысле?

– В прямом, солнце. Бессмертные не меняются. Знаешь, мы как насекомые, застывшие в янтаре, остаемся в том состояние, в котором нас застала смерть. Лили осталась шестилетним ребенком.

– Но почему тогда она ведет себя как маленькая принцесса? Все эти игрушки, рисунки…

– У каждого из нас есть свои маленькие слабости, – на полном серьезе сказал Эндж, заглянув в мои глаза. В них я увидела какую-то грусть, совсем несвойственную этому брутальному мужчине. – Нет ничего плохого в том, что мы иногда им поддаемся. Со временем сама поймешь. А теперь можешь идти спать. Располагайся, я к тебе позже присоединюсь.

– Без самодеятельности, – прошипела я, выдергивая свою руку из его хватки и потирая запястье. – Только попробуй проделать что-нибудь подобное.

– Попробую, – зловеще пообещал он, скрестив руки на груди.

У меня не нашлось что ответить. Я сжала кулаки, но промолчала, и, развернувшись, направилась в сторону своей комнаты. Как только остальные терпели его пошлости? Мои нервы были не железными.

– Диана, – окликнул меня он уже у двери. – Тебе принести еще парочку моих рубашек?