Прах Феникса. Ужас в зазеркалье - [31]

– Все в порядке, – задумчиво произнесла я, рассматривая странную обстановку. – Так, кто вы?

– А что на этот счет сказал Эндж?

– Ничего жизнеутверждающего.

– Кто бы сомневался. Я – Хранитель. Вся информация, существующая в этом мире в памяти других людей, доступна именно мне.

– Что-то вроде Интернета? – усмехнулась я, так и не решаясь присесть на грубый табурет.

– Да, – рассмеялся он, – но во вселенском масштабе. Я – своеобразный справочник. Мое сознание способно уместить безграничный объем информации.

Я задумалась, опять вспомнив про компьютер и карты памяти. Человек, знающий все, почему меня это не особо удивляло?

– Так, почему я здесь?

– Ты должна пройти обучение, и первый этап – доскональное знание истории.

– Ненавижу гуманитарные науки.

– Я не профессор, чтобы мучить тебя новыми данными. Это уже в твоей крови. Но разве у тебя не возникли ко мне вопросы?

Мне пришлось признать, что в чем-то он был прав. Жаль только, что первым мне на пути встретился Эндж, а не он. Многих унижений удалось бы избежать.

– Полностью с тобой согласен, – резко бросил Линел, усаживаясь за свой стол. – Я давно борюсь за то, чтобы его сняли с должности Наставника. Его методы, как бы помягче выразиться, весьма непрофессиональны.

Он что, читал мои мысли?

– И да – я довольно неплох телепатии, – улыбнулся мужчина, расстегивая полы своего пиджака. – У каждого из нас свои способности, и это очередная причина, почему я предпочитаю уединение массовым сборам. Но давай все по порядку. У тебя ведь есть вопросы?

– Я мертва? – Это звучало так глупо и бессмысленно, что мне с трудом удалось сдержать смех.

– Все относительно в этом мире. Сейчас ты жива, но в тот момент твое сердце остановилось. Так что да, для окружающих ты мертва.

– А мои родители?

Линел видимо услышал боль в моем голосе, поэтому немного повременил с ответом.

– Все однажды покидают этот мир, но только избранным удается вернуться обратно. И на мой взгляд, в смерти нет ничего плохого. Многие из нас в душе мечтают о ней, ведь это гораздо проще, чем бессмертие.

– Но почему они не вернулись? – спросила я, пытаясь сдержать слезы. Слишком больно было признаться самой себе, что их больше нет рядом со мной.

– Фениксы – довольно редки в современном мире. Это подобно редкому гену, проявляющемуся у детей, вне зависимости от того, кем являются его родители. Это не наследственное. Лишь только у двух бессмертных может со стопроцентной точностью может родиться Феникс, но и в этом случае, все признаки появятся только после биологической смерти внешней оболочки.

– Тогда в чем смысл?

Мужчина отклонился, запустив пальцы в свои светлые волосы.

– Давай, я расскажу тебе предысторию. Без нее довольно тяжело понять суть происходящего. Это основа основ бытия. Знай, что первоначально все люди были бессмертными.

– Вы об Адаме и Еве? – тут же перебила я, надеясь, что мне не придется слушать подобные бездоказательные вещи.

– Нет, дитя, религия здесь ни причем. Это лишь опиум для народа, очередной наркотик, чтобы у них не возникало лишних вопросов, а жизнь казалась сносной. Хотя любая легенда имеет под собой факты. И если ты не станешь перебивать меня, мы, возможно, разберемся в этом.

Я смущенно потупи глаза, и как можно удобней устроилась перед ним.

– Это что, рубашка Энджа? – Его слова заставили меня вспыхнуть. – Не отвечай. Не хочу даже слышать об этом. Просто последующий раз не афишируй ваши отношения столь явно. Есть люди, которым это может совсем не понравиться.

Мне не удалось сказать ничего в оправдание, когда Линел продолжил.

– Так вот, в самом начале все люди были бессмертны. И когда я говорю «начало», я имею в виду тот этап, когда ничего еще не существовало, а именно нашего привычного мира. Более того, вселенная не имела границ. Никаких. Представь абсолютное пространство, и сотри все видимые и невидимые черты. Ни столкновения света и тени, ни грани между днем и ночью, ни разграничений между мирами. Можно продолжать бесконечно, но факт в том, что все жили в едином пространстве, совершенно бесконечном.

– Между мирами? – не поняла я.

– Ах, да, ты же современное поколение, верящее в торжество науки. Слышала когда-нибудь про параллельные миры?

– Смотрела однажды сериал. – Мне вспомнился многосерийный фильм об ученых, создавших пульт, способный отпирать порталы в другие миры. Вот только изобретение сыграло с ними злую шутку, приговорив путешествовать, пока они вновь случайно не наткнуться на свою параллель. Жаль, я не помнила его названия.

– Пусть будет так, – махнул рукой мужчина. – Существует бесчисленное множество миров, и они располагаются бок о бок друг с другом. Порой одна реальность находится внутри другой, но суть не в этом. Раньше они были одним целым, как и существа, обитающие в них.

– Существа?

– Ты прекратишь перебивать меня или нет, – почти зло поинтересовался Линел, смерив меня взглядом угольно-черных глаз. – В начале мы были единой расой. И поистине это оказалось волшебное время. Никаких конфликтов или непонимания. Лишь мир и вселенское счастье. Но как ты понимаешь, ничто не вечно, и однажды появились те, кто решил подняться выше, чем нас расположила природа. Среди бессмертных образовался Союз, поставивший себе целью поработить других, подчинив себе вселенную. Начались войны, даже вы, люди, поразились бы их жестокости. Как по твоему можно убить бессмертного? Никак. В ход шло все, но чаще всего пленение. Мир погрузился во тьму. Тогда нам пришлось объединиться, чтобы прекратить распри. Самые сильные бессмертные отдали свои силы, чтобы возвести границы, разделившие реальности и закупорив их словно бутылки с прокисшим вином. Никто больше не мог путешествовать по параллелям. С тех пор каждый мир зажил своей жизнью. Но мы просчитались, оставшись здесь. В этой грани вселенной не было достаточных возможностей для возвращения к нашему идеалистическому существованию. И совсем скоро раса стала вырождаться. Бессмертные появлялись все реже, сначала через поколение, а потом и вовсе счет пошел на столетия. Как продолжается и сейчас. Наш род до сих пор существует, но природа контролирует численность, видимо решив, что, проживая не больше века, люди причинят ей меньше вреда.