Прабхупада лиламрита - [7]
Мать Абхая хотела, чтобы в будущем он стал английским адвокатом (для этого необходимо было пройти обучение в Лондоне), и один из близких родственников Малликов поддерживал ее в этом. Но Гоур Мохан и слышать об этом не хотел: он был уверен, что если Абхай отправится в Англию, то европейская мода и манеры плохо повлияют на него.
— Он научится пить спиртное и волочиться за женщинами, — говорил Гоур Мохан. — А деньги его мне не нужны.
У Гоура Мохана был свой план, и он приступил к его осуществлению, когда Абхай был еще совсем маленьким. Он нанял профессионального мастера игры на мриданге, чтобы тот научил Абхая традиционным ритмам для сопровождения киртана. Раджани отнеслась к этой затее скептически:
— Чего это ради ты учишь такого малыша играть на мриданге? Все это ерунда.
Но Гоур Мохан мечтал о том, чтобы его сын пел бхаджаны, играл на мриданге и читал лекции по «Шримад-Бхагаватам».
Когда Абхай садился за мридангу, он вытягивал свои маленькие ручонки насколько мог, но они все равно едва доставали до мембран на противоположных концах барабана. Ловко вращая кистью правой руки, как учил его наставник, он быстро бил по мембране пальцами, извлекая высокий звук — ти-ни-ти-ни-та, а затем открытой ладонью левой руки ударял по левой мембране — бум-бум. С годами он постепенно освоил основные ритмы, и Гоур Мохан был очень этим доволен.
Абхай был любимым ребенком и отца, и матери. Вдобавок к его детским именам, таким как Моти, Нандулал, Нанду и Коча, бабушка звала его Качори-Мукхи из-за его любви к качори — жареным пряным пирожкам с овощной начинкой. Когда мама или бабушка давали ему качори, он набивал ими все карманы своей маленькой жилетки. Он обожал смотреть, как лавочники готовят прямо на оживленной улице, и принимать от них и от соседей качори в угощение, пока все его наружные и внутренние карманы не наполнятся до отказа.
Порой, когда Абхай требовал у матери качори, та отказывалась их готовить. Однажды ей даже пришлось уложить его в постель, чтобы он не приставал к ней. А когда Гоур Мохан вернулся домой и спросил, где Абхай, Раджани объяснила, что он был слишком назойлив и ей пришлось отправить его спать, оставив без качори.
— Нет, мы должны их ему приготовить, — ответил отец.
Он разбудил Абхая и сам нажарил для него пури и качори. Гоур Мохан всегда был снисходителен к сыну и следил за тем, чтобы тот получал все, что хотел. Когда Гоур Мохан приходил вечером домой, он обычно съедал немного воздушного риса, и Абхай иногда тоже садился рядом с отцом и ел воздушный рис.
Однажды Гоур Мохан за шесть рупий купил Абхаю пару туфель, привезенных из Англии. А один из друзей Гоура Мохана, который регулярно ездил в Кашмир, каждый год по его просьбе привозил для Абхая подарок — кашмирскую шаль ручной работы с красивой каймой.
Однажды на рынке Абхай увидел игрушечный пистолет и стал просить, чтобы отец его купил. Отец отказался, и Абхай заплакал.
— Ну, ладно, ладно, — смягчился Гоур Мохан и купил пистолет. Однако Абхай немедленно потребовал еще один.
— Так у тебя уже есть пистолет, — удивился отец, — зачем тебе второй?
— Чтобы в каждой руке было по пистолету! — закричал Абхай, лег на землю и начал бить по ней ногами. Успокоился он только после того, как отец согласился купить второй пистолет.
Мать Абхая, Раджани, родила его, когда ей было тридцать лет. Как и ее муж, она принадлежала к старинному роду Гаудия-вайшнавов. Цвет ее кожи был темнее, чем у Гоура Мохана, и она, в отличие от него, обладала горячим нравом. Абхай видел, что мать с отцом живут в мире и согласии — между ними никогда не было серьезных семейных конфликтов или скрытого недовольства друг другом. Раджани была идеальной женой в традиционном ведическом понимании: целомудренная и религиозная, она всю себя отдавала заботам о муже и детях. В Индии подобное было в порядке вещей. Абхай видел, как просто и трогательно мать пыталась уберечь его от беды молитвами и обетами. Прежде чем выпустить Абхая гулять, мать, одев его, смачивала слюной свой палец и прикасалась им к его лбу. Абхай не понимал, в чем смысл этой процедуры, но, поскольку она была его матерью, он покорно стоял перед ней, «словно собака перед хозяином», пока она выполняла свой ритуал.
Как и для Гоура Мохана, для Раджани Абхай был любимым ребенком. Но если муж ее проявлял свою любовь к Абхаю в форме снисходительности, мечтая сделать из сына святого, то любовь Раджани выражалась в попытках оградить Абхая от всех опасностей, болезней и смерти. Как-то раз она даже поднесла кровь из своей груди одному из полубогов, прося защитить Абхая от всех опасностей.
Сразу после рождения Абхая она дала обет есть левой рукой, пока ее сын не заметит этого и не спросит, почему она ест не как все. Когда наконец маленький Абхай действительно спросил ее об этом, она тотчас же прервала свой обет. Обет Раджани был еще одним способом защитить ребенка; она верила, что благодаря ему Абхай будет благополучно расти. Не спроси он ее, она и дальше бы ела левой рукой, чтобы Абхай продолжал находиться под защитой ее обета.
