Позывной «Омега» - [72]

– То есть у вас уже и нечто тайного общества сложилось, вы общались с остальными?

– Тайное не тайное, но мы встретились и… в общем, пока не знаем, что делать. А время идёт, мистер Олива.

– Фелиция, а вы во всех уверены? Нет ли среди тех, кто пострадал, так сказать, от предложения Ланолли, кто уже лежит под ними?

– Э-ээ… – Фелиция притормозила, потом и вовсе остановила элкар. – К-как? Как такое может быть?! Люди пострадают, если эти мафиози отберут их бизнес!

– Не нужно эмоций, Фелиция! – Молчун повысил голос, резко обернулся к женщине, приблизив лицо и глядя в глаза. – Пара человек из тех, что вы назвали, уже прогнулись под Ланолли! Причём давно! А теперь играют с вами, с теми, кто ещё держится, в тайны! Вас просто дурачат, мисс Воронофф, играют как кот с мышкой! Если вас не смогут уломать продать бизнес ваши мнимые друзья сейчас, то через неделю или две просто зачистят! Понимаете?! Есть какое-то препятствие, которое держит их, потому они предлагают купить у вас бизнес! Но купить за гроши!

Молчун откинулся на спинку сиденья, пару раз вдохнул-выдохнул.

– Извините, Фелиция, в последние дни я несколько перенапрягся, нервы не к чёрту.

– Вы точно знаете, что кто-то уже продал свой бизнес? – Фелиция сидела вполоборота и смотрела на Молчуна широко раскрытыми глазами.

– Точно, – Молчун кивнул. – Эббс, Рандольфы, Кларк, Вартанов, эти люди уже под Ланолли. Они просто играют свою роль в большой игре. Да и Ланолли, если честно, не самый главный заводила.

– Кто? Кто тогда?

– «Коричневая плесень». Слышали про такую организацию?

– Боги милосердные… Это же… это же всё. Крах. Конец всему…

– Не то слово, – покивал Молчун. – Но всегда есть выход. Всегда. А в большинстве случаев и два, это как минимум. Назовите мне все фамилии, кто вступил в ваше общество борцов за справедливость, а завтра я назову вам все фамилии продавшихся.

К стоянке, где стояли мобили Молчуна и Фелиции, они ехали молча. И лишь когда механик садился в салон своего мобиля, женщина спросила:

– Мистер Олива, а кто вы? На самом деле. – В голосе сквозила робость, не вяжущаяся с властными манерами.

– Я простой механик. Понимаю технику чуть лучше других, нахожу с ней общий язык, так сказать. А ещё я ненавижу «Коричневую плесень», наверное, чуть больше остальных людей.

– Вы мне поможете?

– А что мне остаётся делать? – вопросом на вопрос ответил Молчун. – Ждите звонка, Фелиция, и ни слова обо мне никому.

Через пару дней Молчун вычислил всех, кто уже присягнул на верность «Коричневой плесени». В этом немало ему помогла та информация, которую передала Вероника.

«Чистыми» оказались лишь двое – сама Фелиция и Влад Гаррисон. Позвонив Фелиции, механик назначил встречу им обоим.

Гаррисон оказался немолодым, далеко за шестьдесят, человеком и чем-то напомнил Молчуну Генри Брохнина. Поздоровавшись за руку с Гаррисоном, механик спросил в лоб:

– Вы точно не сносились с Ланолли и не продали ему свой бизнес?

Фелиция, услышав вопрос, вскинулась было, но Молчун поднял руку, призывая к тишине.

– Нет, мистер Олива, – покачал головой Гаррисон и глядя тому в глаза. – Я не продавал свой бизнес и не имею к Ланолли никакого отношения.

– Хорошо, – механик кивнул.

– К чему эти вопросы, мистер Олива?! – возмутилась Фелиция.

– Я проверяю всех и всегда, Фелиция, уж такова жизнь моя. Не обижайтесь.

– Всё в порядке, – махнул рукой Гаррисон. – Я всё понимаю.

Они разговаривали около часа, а потом разъехались. На следующий день после их встречи Фелиция обзвонила всех, кто якобы тоже висел на крючке у Ланолли, и назначила им встречу, желая как бы рассказать о том человеке, который возьмётся решить проблему.

А Молчун, не теряя времени, связался с Диком Варго, назначив место для встречи. Теперь, когда передовая группа «Коричневой плесени» взяла под контроль большинство держателей крупного бизнеса, когда практически вся правящая верхушка планеты куплена, а некоторые и убраны с дороги, действия станут более жёсткими. Сценарий захвата планеты немного отличался от прежних попыток, члены «Коричневой плесени» учились на своих же ошибках. Теперь не было атак в лоб, обширных силовых акций, их черёд наступит лишь в самом конце, когда не согласившиеся прогнуться под новый режим уйдут в оппозицию и их назовут повстанцами. Тогда военные действия будут оправданы самим законом, и федералы не смогут помешать. Сигналом к оправданному, со стороны «Коричневой плесени», насилию послужит нота от правительства планеты в федеральное собрание о добровольном выходе из Содружества. С этого момента федеральные законы перестанут действовать в этом мире, а те, кто посмеет оспорить решение правительства, подпадут под определение мятежников. И всё законно, всё по правилам, не подкопаешься. Но вот только самое интересное начнётся потом. Все эти продажные душонки не останутся здесь, не смогут воспользоваться плодами своего предательства. Их зачистят в первую очередь, поставив на чёрном упаковочном пластиковом мешке, в который упакуют труп каждого, слово «МЯТЕЖНИК». «Коричневая плесень» будет править сама, безраздельно. И предатели, продавшие свою родину раз, им не нужны. Крысам веры нет. Нигде. «Коричневая плесень» организация закрытая, и ещё никому, насколько было известно Молчуну, не удалось проникнуть в её ряды.