Позывной «Омега» - [6]

Покашливая, Раймус свалил с тележки ходовой узел от андроида, а если по-простому, то тазобедренный сустав с ногами.

– Вот, кхе-кхе-кхе, ноги, механик. В оплату возьму что-нибудь ценное, что можно будет выменять на сигареты у Ровеги.

– Дам пять сотен клемм с ферлитовым покрытием, вроде бы они в ходу?

– Кхе-кхе-кхе… – Раймус закашлялся, да так, что Молчуну пришлось легонько постучать того по спине. Старик покраснел, прочистил горло. – Гм, пять сотен… Кхе… Кхе-кхе… Приемлемо.

Молчун, стоя в воротах мастерской, наблюдал, как торопится Раймус. Пять сотен клемм с драгоценным ферлитовым покрытием были для старика целым состоянием. Теперь он сможет выменять на них столько сигарет, что курить не перекурить.

Закрыв ворота, Молчун принялся за сборку двух частей андроида. Торс андроида, зажатый в лапе манипулятора, был подвешен над подвижной тележкой с электродомкратом. Грубая техника, по большей части собранная с бору по сосёнке, явно не гармонировала с такой операцией, как сборка ходовой андроида. Но другого оборудования у Молчуна не было.

Подведя под торс тележку с ногами, он приподнял их домкратом, подруливая джойстиком движения. Наконец шлицы двух планшайб совпали, и Молчун, помогая себе универсальным ключом, стал скручивать зажимы.

По кругу планшайб, на поворотной платформе, ему пришлось пустить двадцать четыре винта, приблизительно подходящие по размеру и конусу потая. Молчун не надеялся на сверхнадёжность крепления, для него сейчас было важнее собрать робота и, наконец, восстановить хоть какие-то данные, узнать хоть что-то.

– Зацепило, – бормотал себе под нос Молчун, дотягивая вручную винты на ходовой платформе. – Ой, зацепило. Ой, как хочется всё знать! Видимо, по голове всё же стукнули сильно.

Наконец, соединив обе части, Молчун принялся подключать контактные узлы. Тот, кто разобрал андроида, отнёсся к машине крайне аккуратно, все шлейфы и магистрали были аккуратно подвязаны пластиковыми скрутками или залиты мягким наполнителем, который защищал от влаги и пыли.

На сборку ушло два дня. Много времени отнимало соединение мелких приводов или магистральных отводов и подач. Плюс ко всему, Молчуну не хватало эластина – мягкой изолирующей и армирующей ленты.

В один из дней в мастерскую пришёл Энди. Паренёк так и стрелял глазами по сторонам в надежде увидеть того самого андроида. Молчун включил кофемашину, наложил в пластиковую корзинку галет.

– Какие новости в посёлке? – спросил он мальчишку, поставив перед ним чашку курящего паром кофе и пододвинув галеты.

– Ночью умер старый Рамонес, – сообщил Энди, жуя галеты. – А утром ещё и Бен Гризли умер.

– Как умер?! – Молчун пододвинул себе стул и присел рядом с Энди.

– Мама ходила к Рамонесам, костантировать…

– Констатировать, – поправил паренька механик.

– Ну, да, – тот кивнул, – констатировать смерть. Сказала, что он помер от побоев. И Бен Гризли тоже. Она меня к вам послала, посмотреть, всё ли в порядке, и просила вас прийти к ней на обследование.

– Я приду, – кивая сам себе, ответил Молчун. – Сегодня же, вечером.

Допив кофе, Энди ушёл. Молчун спустился вниз, в мастерскую, прошёл в угол, где стоял манипулятор, сдёрнул с висящего в его лапах андроида кусок полибрезента.

Он оттащил кибермеханизм в подсобку, пристроил за отодвинутым инструментальным шкафом и вновь накрыл. Закрыв дверь на самодельный замок, Молчун погасил везде свет и отправился в посёлок, к Лизе Островской.

Женщина встретила механика молча, немного суетливо, но прежде чем усадить за стол, загнала его в медицинский диагност.

– Удивительно, мистер Молчун, но диагност показывает мне, что ваше здоровье в абсолютном порядке. Я бы даже сказала, что удивлена, не обнаружив даже малейших следов гематом и иных последствий побоев, что вы перенесли. Единственное, что меня смущает, так это вживлённый чип, что у вас за ухом, там ещё сохранилась небольшая опухоль.

– От чего умерли Рамонес и Гризли? – одеваясь, спросил Молчун.

– От избыточного кровоизлияния в органах. Если бы они согласились на полное обследование, то у меня был бы шанс им помочь.

– Не было бы, – отрицательно покачал головой механик. – Люди, которые их били, знают своё дело. Хотя…

– Кто они? – женщина внимательно смотрела ему в глаза.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Просто я слышал о таких случаях, когда жил там, в большом мире.

Она накормила Молчуна ужином, налила большую кружку горячего тетла – густого фруктового напитка.

– Завтра похороны, в полдень, вы придёте?

– Да, – Молчун кивнул.

– Останьтесь, – попросила она. – Уже стемнело.

– Извините, Лиза, я лучше пойду, – Молчун встал из-за стола. – Спасибо за заботу и ужин. Увидимся завтра.

Он уже отошёл от двери дома на несколько метров, всё же уловив тяжёлый вздох Лизы. Она тоже нравилась ему, как и он ей. Она не раз и не два намекала, да и несколько раз едва ли не открыто, как и сегодня, предлагала остаться на ночь. Но Молчун был непреклонен. Он боялся этой связи. Боялся новой ответственности.

Не доходя до мастерской пары десятков метров, Молчун остановился и прислушался. Кто-то ждал его у дверей жилища, перетаптываясь и вздыхая. До механика донёсся запах табачного дыма.