Позывной «Омега» - [10]

– Когда человек делает другому больно, он не осознаёт, что тому не комфортно. Тот, который бьёт, понимает это, но не осознаёт почему-то. Потому продолжает нести боль. Я же, когда бью, доношу до человека, что вот именно так больно тому, кого бью. Вы приехали сюда, на эту помойку, начали избивать людей, пытаясь разжиться какой-то информацией. Неужели нельзя всё это делать миром? Тот, кто учил вас искать что-то, был полным профаном в сыскном деле. Ну, да это всё лирика. По вашей вине умерли два человека, абсолютно не имеющие отношения к тому, что вы тут ищите.

– Три, – попытался улыбнуться пленник и сплюнул. – Старик, которого мы сегодня пришили, рассказал, что продал тебе ноги от андроида.

– Это ты сейчас, что, улыбнулся? Ты храбрый? Ты бесстрашный?! – Молчун зацокал языком и покачал головой. – Ай-ай-ай!

После этого последовал удар трубой по руке и, судя по звуку и глухому вою, механик сломал чужаку кость.

– Боль! Она расставляет всё по своим местам! Когда ты бьёшь беззащитного человека, ты уверен, что ты самый сильный! Ты почти что Бог! Но когда бьют тебя, всё становится на свои места, не правда ли?

Вернулся андроид, встал сбоку, замер. Молчун отвлёкся на секунду, а потом продолжил.

– Самое интересное в данной ситуации это то, что ты видишь перед собой то, что вы с напарником искали. Андроид! Вот он! А? Каково? Вот он, приз, вот! Протяни руку, и он твой! Он вам нужен?

Молчун встал, ухватил пленника за ворот и подтащил к подъёмнику. Быстро привязал руки и поднял распятого гостя вверх.

– Я хочу донести до тебя, до твоей души, что ты был не прав. Убивать людей нельзя. Нельзя им приносить горе и боль! Вы загубили три жизни. Просто так, за кусок железа! Вы ведёте себя как бессмертные, забывая, что в любой момент можете оказаться на месте своих жертв! Я могу простить тебе избиение, я не хотел связываться с людьми из большого мира! Но когда умерли старики, я пообещал себе, что рано или поздно убью вас обоих. Представляешь, я почему-то не сомневался в том, что вы со своим напарником-дебилом вернётесь.

– Но ты делаешь то же самое! – задыхаясь, проорал пленник. Он наконец-то осознал, что живым отсюда не выберется. Этот механик, обычный жалкий оборванец, что жил на свалке, оказался полным психом и методы у него явно нездорового человека. Он задёргался, выпучил глаза: – Сжалься!

– Нет! – Молчун криво ухмыльнулся и погрозил пальцем. – Нет-нет! Я наказываю тебя, плачу тебе за дела твои! Кто-то ведь должен заплатить вам, или нет? Кто-то должен быть последним звеном в этой цепи?! Кто, если не я? Ты достоин своей платы, ты получаешь то, что заслужил! Так получи же её! Вот твоя плата! Осознай перед смертью, что ты был не прав! Осознай! Ведь если я отпущу тебя, ты не перестанешь творить зло! Пафосно получилось, конечно, не считаешь?

Механик замахнулся и ударил трубой по груди пленника, а потом забормотал себе под нос:

– Видимо, от судьбы не убежишь, не спрячешься. Придётся возвращаться в город, тем более судьба сама подталкивает меня. Ну, хоть отдохнул немного.

Он вновь бил трубой, то по ногам, то по рёбрам, до треска и хруста, до тех пор, пока чужак не стал похож на тушу животного с бойни.

– А теперь я хочу знать, кто, что, когда и зачем? – прошептал он на ухо распятому человеку, приблизившись вплотную. – Говори, говори, и я прерву твои страдания.

И пленник заговорил. Вернее, он тоже зашептал, потому как полноценно говорить сил у него уже не было. Молчун прижал его голову к своей и слушал, а когда тот закончил, обошёл сзади и ударил трубой по шее, ломая позвонки.

Он проверил пульс у чужака, удостоверившись, что тот мёртв, отбросил окровавленную трубу в сторону и, сев на ящик, закрыл лицо ладонями.

– Тащи его к первому, – наконец распорядился механик, и андроид быстро снял труп с подъёмника.

Молчун поднялся наверх. Тут царил полный беспорядок. Всё было перевёрнуто и разбросано по комнате. Он вернул на место кофемашину, поставил чашку, включил. Машина заурчала, забухтела, но спустя минуту исправно выдала порцию кофе, а следом влила взбитых сливок. Молчун снял чашку и, подвинув к столу стул, присел, отхлебнул глоток. Прошла минута. Молчун обернулся, с подозрением посмотрел на кофемашину, потом хмыкнул. Оказывается, машине не хватало простого падения со стола, чтобы избавиться от неконтролируемого процесса продувки сопел и трубок. Но этот факт как-то мало порадовал Молчуна, сейчас следовало подумать, куда деть мобиль с трупами.

Если бы кто-то из посёлка видел то, с какой жестокостью обошёлся скромный, тихий и немногословный механик со своими пленниками, то не только ужаснулся бы, его просто изгнали бы. Мало кто понял бы, зачем такая жестокость, ведь другой просто пристрелил бы негодяев, и всё.

Но Молчун жил своей философией. Он считал, что насилие, порождаемое насилием, можно остановить лишь тем же насилием. Если вору, который украл кредитную карту у бедной домохозяйки, отрубить руки, то ему по факту нечем будет воровать в будущем. Ну, а если он сделает себе протезы, то ему следует выколоть глаза или отрубить ноги. Насильнику – отрезать член, причём желательно на живую, чтобы человек осознавал, что да как на самом деле. Бандита, который забил на улице случайного прохожего ради пары купюр, не мешает подвесить и так же забить до смерти, а потом показать казнь по теле. В назидание тем, кто ещё не сделал дурного, но собирается.