Позывной «Леший» - [82]

Наверху понятно. Там надо знать, где искать, чтобы залезть в камин. А вот внизу – совсем другое дело. Вырезанных зенитчиков на случайно прилетевший из замка осколок ракеты не спишешь. И те, кто обнаружит трупы, обследует местность всерьез.

Вряд ли, в ближайшие годы, кому-то еще понадобиться подземный ход в Хохбург, но после его обнаружения, нарисуется совсем другая картина, в которой уже не найдется места для случайной аварии. Дознаватели и сыщики всех спецслужб Рейха всю округу перевернут вверх тормашками, и уже будут не расспрашивать, а допросят с пристрастием каждого, кто имел хоть какое-то отношение к мероприятию. И при таком тщательном следствии нашему английскому другу уже никак не остаться вне подозрений. А поскольку его возвращение в Туманный Альбион, из-за утери фон Брауна, могут отложить, то подставим мы его по-крупному.

Альзо, как говорят немцы, надо замести следы.

–  Командир, фарватер свободен… – окликнули меня с той стороны завала. – Полезай. И так засиделись.

–  Ничего, успеем… Давайте сюда тела.

–  Зачем? – на автомате спросил Митрохин.

–  Нашего, чтобы зверью не достался… Могилу рыть времени нет. Да и не поможет это… если двуногие найдут. А фрицев – чтобы поиски затруднить.

–  Как скажешь…

–  Документы и личные вещи уничтожить.

Сработали споро. Передали мне конец ремня, а потом стали подавать покойников. Сперва Бориса… Аккуратно завернув в кусок маскировочной сети. Сперва я хотел отнести бойца чуть дальше, но передумал… Во-первых, – это живые привыкли весь мир делить на своих и чужих, мертвым уже все равно. А во-вторых, – если, вопреки нашим стараниям, захоронение обнаружат, лучше чтобы не узнали, кто свой, а кто чужой.

И только когда уложил последнее тело, подумал, что так даже лучше получилось.

Если Помело был христианин – то попадет на небеса чуть ли не в обнимку с врагами. Какое еще святым подтверждение истиной веры надо? Был язычником – сможет предъявить духам суровых предков свидетелей личного мужества и воинского умения. Ну, а если не верил комсомолец Роман в загробную жизнь, то тем более никакой разницы, где и с кем…

Лично я агностик, но "Отче наш" прочитал. Над всеми вместе. Как сказал один француз, предавая покоренный город огню и мечу: "Господь разберется".

Потом вытянул руки над головой, как при прыжке с трамплина и сунулся в лаз.

–  Принимайте, славяне…

Выдернули меня, как пробку из бутылки. Одним рывком. Зато не застрял и ничего не обвалилось. Хотя, если честно признаться, скребли кошки. Снаружи уже вечерело. Посмотрел наверх. Увы, слишком острый угол. Только стены видны. И вроде как гарью тянет.

–  Спасибо… Старшина, доложите обстановку…

–  Есть… – Гаркуша достал из-за голенища карту и развернул сложенный вчетверо лист. – Вот то, что передал "Лесник". – Вот здесь… – ткнул пальцем в карту, – мы должны встретить самолет. В шесть утра по Москве.

–  В четыре по Берлинскому… – машинально перевел я и посмотрел на часы. – Сейчас почти восемь вечера. Десять часов. А сколько до точки?

–  Чуть больше семидесяти километров, – вместо старшины ответил Митрохин, уже успевший изучить карту. – Не могли ближе площадку выбрать?

Вопрос, само собой, был риторический. Если б могли – выбрали бы.

–  Далековато… – продолжил капитан. – Кто-то явно не взял в расчет, что с нами будет эээ… работник умственного труда. Не приученный к марш-броскам.

–  Не успел доложить… – отозвался Гаркуша. – Внизу нас ждет машина.

–  А, ну тогда другое дело… – оживился Митрохин. – "Лесник" подсобил?

–  Не совсем… – замялся старшина. – Тут такое дело…

–  Отставить… – вмешался я. – Расскажешь потом. А сейчас, займись маскировкой. Сможешь сделать, как было?

–  Сложно, но постараюсь. Только не мешайте. Идите с Лютым. Он к машине отведет. Там ждите. Мне ж еще и за вами подчищать.

–  Добро…

Митрохин раздал имущество мне и Борису. Немцам мешать не стал. Фон Браун и Адель, с немецкой старательностью продолжали знакомиться, так что их шепот не замолкал ни на секунду. Вот и хорошо… За инженера я был спокоен, а теперь и за судьбу доверившейся нам девушки мог больше не беспокоится. А чувства… это все проходящее. Влюбленность не любовь, не на всю жизнь. В народе не зря говорят, знайся конь с конем, а вол с волом. Со своим ей всяко лучше будет.

–  Не понял… – воскликнул Митрохин, когда мы спустились к шоссе и стало видно, что за машина нас ждет. – Это же "Хорьх" гауптштурмфюрера Зельтцера? Или я ошибаюсь?

–  Никак нет, товарищ капитан… – кивнул Лютый. – Она самая и есть.

–  Так вот о чем старшина доложить не успел. Ну, давай ты тогда… Излагай, каким таким макаром вы уговорили гестаповца поделится техникой?

–  Убили мы его, – пожал плечами Лютый.

–  Убили, – повторил Митрохин. – То-то он на мероприятие так и не приехал… А ничего, что был приказ не трогать фрица?

–  Так получилось… Нельзя было отпускать… Он "Лесника" вычислил.

–  Даже так? – теперь и я заинтересовался. – С этого места поподробнее.

–  Ну, где-то часа через полтора, как вы уехали, подошел к нам мужик… Мы его раньше не видели. Но он назвал пароль, да и Розалия Карловна дала знать, что свой. В общем, достал "Лесник" карту, которую вам старшина отдал, стал показывать на ней место. Говорил на немецком, так что я слушал и переводил… Помело отлучился на минутку, экономка попросила что-то помочь ей… В общем, даже не поняли откуда этот фриц взялся! Выскочил из-за кустов, пистолетом машет и орет, как полоумный, что теперь он всех на чистую воду выведет! Старшина и полоснул очередью. Петрович же немецкого не знает, а что гестаповец пьян в стельку издалека ж не видно.