Позывной «Леший» - [41]

В комнате по-прежнему напряженная тишина. Митрохин хотел было слезть с кровати, но пружины заскрипели, и капитан остался лежать.

–  Второй вариант… Диверсия более существенная и не вызывающая сомнения в том, что имело место вмешательство врагов Германии. Внутренних или внешних – неважно. Первый вариант – введение новой цели, например – изделие полетит не в США, а на Берлин. Это произведет эффект пощечины. Второй – подрыв боеголовки при старте. Учитывая количество высокопоставленных лиц, пусть и не первых особ государства, можем сравнить с ударом под дых.

Хорст задумчиво потер подбородок, Митрохин показал большой палец.

–  Позитивные стороны – удар по репутации службы имперской национальной безопасности. Возможно, вплоть до опалы Гиммлера. Особенно после удачно проведенной операции "Антропоид" по устранению обергруппенфюрера Гейдриха… – я уважительно кивнул, глядя на Флеминга.

Англичанин в ответ нервно дернул шеей. Не нравилась ему моя осведомленность в тайных операциях МИ-6. Бедолага ведь не мог знать, что эта информация из будущего, а не из секретных досье, хранящихся в несгораемых шкафах на набережной Альберта.

–  В общем, фюрер будет взбешен очередным провалом и, если Гиммлер, мгновенно не организует "липовое" раскрытие очередного заговора, головы полетят с самых широких плеч. Что нам, конечно же, только на руку. Но… Есть и минус. Такая заинтересованность врагов Рейха в, казалось бы, обычном испытании, укажет на то, что мы воспринимаем угрозу исходящую от изделий фон Брауна всерьез, и считаем, что за баллистическими ракетами будущее. Ведь главное, начать… А увеличить мощность заряда боеголовки, вопрос времени. Над которым, к слову, фашисты довольно давно и небезуспешно работают. И, если к разработке будут подключены еще силы и средства, нацисты в самое короткое время смогут получить не декларированное, а самое настоящее оружие возмездия. Которое уже долетит и до Лондона, и до Кремля… Благодаря нам с вами…

–  Проклятье! – выругался англичанин. – Не хотел бы я оказаться в числе тех, кого потом обвинят во всем… если ваше пророчество, Иоганн, сбудется.

–  Мне тоже… – Митрохин таки наплевал на скрип и сел. – Но, есть же и третий вариант? Если я правильно понимаю, это загадочное выражение на твоем лице?

–  Да… Есть. И это именно то, что нам с вами предстоит сделать. Четвертого июля в промежуток между половиной пятого и половиной шестого вечера.

–  Ну… – Хорст подался вперед, причем, за время разговора, он стал куда трезвее, чем был, когда ввалился в комнату. Таблетки какие-то принимает, что ли? Надо будет узнать. Пригодится.

–  Мы используем второй вариант, но только с небольшой коррекцией. Изделие взорвется на старте. Более того, чтобы потери оказались максимальными, мы еще и заминируем те места, где могут оказаться самые важные персоны. Но, перед самым взрывом, кое-кого из замка выведем.

–  Фон Брауна? – первым сообразил Митрохин.

–  Именно. Изобретатель ракет будет считаться среди погибших, а на самом деле, мы отправим его…

–  В Лондон! – не терпящим возражения голосом, перебил меня Флеминг. – Это не обсуждается! Вернер фон Браун будет в тот же день переброшен нашими агентами в Англию.

Митрохин открыл рот, но прежде чем заговорить, взглянул на меня. Я же кивнул:

–  Без проблем… В Англию, так в Англию… Все равно у нас нет связи с Москвой и организовать борт мы не сможем.

–  В таком случае, ммм… мистер Иоанн, можете всецело рассчитывать на мою помощь и поддержку… – прижал кулак к груди английский разведчик. Явно не ожидавший такой покладистости с моей стороны. – Это будет фантастическая операция, о которой… когда снимут гриф секретности, будут рассказывать курсантам. А военные историки и журналисты напишут сотни правдивых и придуманных историй. После войны, разумеется.

–  Я даже знаю, как будет называться главный герой у одного из таких писателей. Джеймс Бонд.

–  Бонд… – задумчиво повторил Флеминг. – А что, неплохо звучит. Кратко, и энергично. На звук взрыва похоже… Что ж, господа… Думаю, достаточно. Во всяком случае, до утра. Спокойной ночи. А завтра зальемся кофе и подумаем о деталях. Уверен, мы с вами устроим такой грандиозный… бонд… о котором фрицы будут помнить очень долго.

Англичанин ушел, а Митрохин, наоборот, пересел ко мне.

–  "Леший", ты это серьезно? Ты собираешься отдать фрица англичанам?

–  Тсс… Не пыли пехота и не лезь перед батьки в пекло. Умные люди говорят, что все будет так, как должно быть. Даже если будет наоборот. Ложись спать. Обещаю, финал истории тебе понравится.

* * *

Правду сказал Хорст. Гауптштурмфюрер Зельтцер вчера хорошенько приложился к бутылке. Мы уже не только поднялись и завершили водные процедуры, а даже позавтракали и попивали кофе, когда его "Хорьх" остановился перед воротами генеральской усадьбы. А спустя несколько минут Адольф, старательно чеканя шаг, вошел в столовую и, едва переступив порог, вскинул руку в партийном приветствии.

–  Хайль, Гитлер!

Естественно, мы ответили.

–  Господин штандартенфюрер… – не меняя стойки продолжил гестаповец, старательно пытаясь поймать мой взгляд. Но я упорно глядел на его левый висок. Как утверждают психологи, именно такой взгляд вызывает очень неприятные ощущения и дискомфорт у собеседника. Поскольку демонстрирует ему ваше пренебрежение.