Позвони в мою дверь - [2]
Ну, я вам сейчас покажу!
Она щекотала и массировала их пухленькие тельца, целовала их и смеялась вместе с ними.
Ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю сосед телевизор не вернул. Зина с отвращением думала о том, что придется самой идти к этому нахалу и алкоголику, но все откладывала.
Однажды они столкнулись на лестничной клетке.
Сосед болтал какую-то чепуху и ни словом не обмолвился о ее телевизоре. Подобная беспардонность — хоть бы извинился, что вещь задерживает, — настолько изумила Зину, что она не нашлась что сказать.
Петров проспал и опаздывал на важные переговоры. Лифт не работал. Спускаясь по лестнице, он рассчитывал: если на Садовом кольце не будет пробки, может успеть или опоздает на пять минут.
Пять минут они подождут.
На первом этаже у лифта стояла девушка с Широкой коляской для близнецов.
Петров сначала не узнал Зину. У нее было незапоминающееся лицо — никаких дефектов, но и никакого шарма. Взгляду не за что зацепиться. Сейчас она хмуро трясла коляску, в которой плакали младенцы.
Соседка, вспомнил Петров. Кажется, у нее не в порядке с головой. Два дня назад столкнулся с ней у мусоропровода, и она уставилась на него так, словно он обещал на ней жениться и не сдержал слово. Петров весело заметил, что, мол, не верит в приметы насчет пустых ведер. Но соседка не отреагировала и продолжала пялиться. Тогда он растянул губы в самой обворожительной из своих улыбок. Дамочка скривилась так, словно он выругался. Чокнутая, решил Петров, надо держаться от нее подальше.
Зина уже полчаса маячила у лифта. Они вернулись с прогулки и оказались отрезанными от квартиры — добраться на пятый этаж можно было только на лифте. На сетчатом днище коляски лежали продукты, купленные на рынке у метро: капуста, картофель, молоко, яблоки — добрых десять килограммов. Кормление задерживалось, и привыкшие к четкому режиму малыши протестовали дружным плачем. Она ругала себя за то, что решила погулять по бульвару. С улицы уходить не хотелось — стояли последние теплые дни бабьего лета.
— Вы не поможете мне подняться в квартиру? — попросила Зина.
Она говорила в спину Петрову. Поздоровавшись, он протиснулся мимо коляски и быстро прошмыгнул к двери подъезда. Не успел. Услышав просьбу, он сморщился, но, когда разворачивался, изобразил на лице скорбь и раскаяние.
— Честное слово, страшно спешу, извините. — Петров развел руки в стороны и жалостливо улыбнулся.
Многодетная мать различать улыбки решительно не умела. На глаза навернулись слезы, и она отвернулась.
«Плохой дядя оставляет в беде несчастных младенцев и их плачущую мать-шизофреничку, — мысленно чертыхнулся Петров. — Пропади ты пропадом».
Он подошел к коляске:
— Как мы будем транспортироваться?
— Я возьму Ваню и Саню, — обрадовалась Зина, — а вы коляску, только она тяжелая. Если бросить здесь, обязательно стащат, несмотря на замок в парадном.
«А на другую у меня денег нет», — добавила она про себя.
«Голубушка, — подумал Петров, — мне дешевле тебе новую купить, чем пропустить сегодняшнюю встречу. Надо же — Ваня и Саня, вот деревня».
Коляска действительно была очень тяжелой и неудобной. Добравшись до пятого этажа, Петров решил, что без душа и смены рубашки ему теперь не обойтись.
Зина открыла дверь, и Петров увидел веревки с разноцветными пеленками, ползунками и прочей детской одежонкой. Что-то в этой картине было знакомое. Наверное, видел в каком-нибудь итальянском фильме, где взбалмошная жена в окружении оравы вопящих ребятишек устраивает сцены мужу-твеласу.
Петров посмотрел на часы: если позвонить прямо сейчас, возможно, успеет перенести встречу, потом заскочит домой и переоденется.
— Где у вас телефон? — спросил он. — Можно я позвоню?
— На кухне и в большой комнате, — сказала Зина. — Спасибо, что помогли. Дверь потом захлопните.
Она прошла в спальню, села на диван, расстегнула блузку и вытерла влажной салфеткой грудь — плохо, конечно, что не помылась в ванной, но там бродит сосед, а дети уже сипят от крика, Зина приспособилась кормить обоих сыновей одновременно. Полулежа на диване, она подкладывала под спины детей подушки и устраивала их валетиком у своей груди. Когда родная сестра Валентина впервые увидела их в этой позе, невольно сморщилась:
— Как свиноматка.
— Ничего ты не понимаешь, — ответила Зина.
Восемнадцатилетняя Валя не понимала, как можно радоваться тому, что твое тело превратилось в молочную фабрику, а сама ты больше напоминаешь животное, чем человека. Утверждение Зины, что кормление — единственный в жизни физический контакт матери и ребенка — есть суть материнства, оставалось для Вали абстракцией.
Петров стоял в проеме двери и наблюдал, как два пухлых сосунка, положив ручонки на небольшую, но крепко налитую грудь, исступленно втягивают в себя молоко. Их мать что-то ворковала, целовала то одну, то другую макушку. Лицо у нее было счастливо-отрешенное.
«Ясно, почему художников всегда тянуло писать материнство, — подумал Петров. — И никто, похоже, не добился успеха. Не догадывались дать в руки кормящей матери двух младенцев».
— Левый, кажется, халтурит, — сказал Петров вслух.
Зина подняла голову. Она не испугалась и не смутилась. Сосед видит в ней сейчас дойную корову. Пусть, пусть усмехается, сытый купчина.
Сибирь, двадцатые годы самого противоречивого века российской истории. С одной стороны – сельсовет, советская власть. С другой – «обчество», строго соблюдающее устои отцов и дедов. Большая семья Анфисы под стать безумному духу времени: хозяйке важны достаток и статус, чтобы дом – полная чаша, всем на зависть, а любимый сын – представитель власти, у него другие ценности. Анфисина железная рука едва успевает наводить порядок, однако новость, что Степан сам выбрал себе невесту, да еще и «доходягу шклявую, голытьбу беспросветную», для матери как нож по сердцу.
«Жребий праведных грешниц. Наследники» – масштабное историческое повествование, но в то же время очень грустный и при этом невероятно жизнеутверждающий рассказ о людях, которые родились в чрезвычайно трудное время в нашей великой стране. Тончайшие нити человеческих судеб переплетаются, запутываются, рвутся, но в конечном итоге приобретают такую прочность, которую не смогло разорвать даже время.
Великая Отечественная война. Блокада Ленинграда. Семью Медведевых ждут тяжелейшие жизненные испытания, череда обретений и утрат, им предстоит познать беспредельную силу духа, хлебнуть немало горя. Эта книга о силе и слабости человеческой, о самопожертвовании и женской любви, которая встает как проклятие или благословение, разрывает связи с близкими людьми и уничтожает надежду на будущее, но помогает выстоять в войне против жестокого врага, ибо дает любящей женщине колоссальную силу. Жизнь героев романа, как жизнь миллионов людей, уложилась в исторические рамки бытия советского государства.«Жребий праведных грешниц.
Судьба трех совершенно разных женщин, которых роднит лишь избыточный вес, коренным образом меняется после знакомства друг с другом. Странная троица обосновалась в загородном доме и занимается воспитанием одного вундеркинда, дрессировкой своры собак и борьбой с множеством зловредных калорий. Оказывается, жизнь после тридцати таит еще немало сюрпризов и соблазнов для толстушек, давно махнувших на себя рукой…
У Киры Анатольевны все идет ровно и без потрясений: муж, который живет отдельно, любимый мужчина, который не может уйти из семьи, прекрасный сын, обожаемая невестка и верная подруга, всегда готовая броситься на помощь.Оставалось ждать внука, который вот-вот порадует своим появлением на свет. Однако юная бабушка сама оказалась на сносях и вопреки здравому смыслу решила подарить себе дочь…
Люся Кузьмина, женщина вполне строгих целомудренных правил, выходила замуж пять раз! Единственное объяснение этих удивительных брачных приключений — ошибки небесной канцелярии. Там, видимо, что-то перепутали и вывалили на Люсю целый ушат невероятных знакомств, одно другого романтичнее.
Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Тихой, скромной и заботливой «домашней мышке» Лене Соболевой приходится стать суперженщиной – и все ради того, чтобы вернуть любимого мужа в лоно семьи!..
Анна и Вера обласканы судьбой: прекрасные семьи, любящие мужья, заграничные командировки… Знай себе плыви по течению и наслаждайся жизнью. Но одна семейная лодка разбивается в щепки, другая — прочно садится на мель. Покориться судьбе? Или собрать волю в кулак и взяться за решение задач, пугающих своей сложностью? Найти красивое решение уравнения по имени «Жизнь» — уравнения со всеми известными…
Когда в таежном поселке Привольном появилась молодая учительница Елена Максимовна, никто и представить не мог, что совсем недавно эта приветливая красавица была столичной журналисткой Еленой Максимовой. После трагической гибели мужа Лена решила начать все с нуля и первым делом сбежала из Москвы, где ей все напоминало об утрате. Вскоре она с удивлением замечает, что не разучилась чувствовать и радоваться жизни. Она сама не понимает, что ее исцелило — тайга, сердечность окружающих или ярко-синие глаза нового знакомого Алексея.
Развод дался Маше легко. Оглядываясь назад, она теперь ясно понимала, что страх одиночества сделал ее заложницей капризных и эгоистичных людей — мужа и свекрови. Молодая женщина уехала в дом отдыха, подальше от бывшего мужа. Однако и там ее настигло прошлое... Когда-то Машка без. памяти влюбилась в соседского парня, но шестилетняя разница в возрасте казалась пропастью двенадцатилетней девочке. Она никогда не думала, что снова встретит Дмитрия и опять между ними будет препятствие, причем на этот раз посерьезнее, чем возраст.