Позолоченное великолепие - [52]

Неделю спустя они покинули Ностелл. Эми, лишившись хозяйки после высылки Сары, предпочла сопровождать Изабеллу, чья служанка осталась в Ностелле, ибо выходила замуж за одного из садовников, и вакантное место после этого оказалось заполненным к обоюдному удовлетворению. Молодожены собирались навестить другое семейство вигов, пригласивших к себе Натаниела. То, что он приехал с невестой, прелестной дочерью покойного и уважаемого Генри Вудли, стало поводом к новым празднествам, и так продолжалось в каждом доме, который они посещали во время поездки по графству. Приближалась зима, путешествовать стало трудно и их пребывание в гостях затягивалось из-за капризов погоды. Те, кто в это время года решили остаться в своих сельских домах, были очень рады разнообразию, которое вносил приезд гостей, и, проявляя необычайное гостеприимство, делали все, чтобы паре Тренчей было уютно и весело. Рождество они провели на окраине Кэвуда в доме веселого вига Уильяма Марвелла, его жены, шести взрослых сыновей и дочери по имени Лоринда. Она и ее брат-близнец Оуэн были старше Изабеллы — обоим было по девятнадцать лет. Однако они были не самыми младшими, старшему исполнилось двадцать три года, причем все дети появились на свет в течение шести лет.

— Они появились быстрее, чем грибы после дождя, — заявил Уильям Марвелл, грубо хохоча. Видно, он повторял шутку, которая уже стала семейной. Здесь было много молодых людей, на вечеринки и танцы из соседних домов приходила молодежь. Для Изабеллы это стало самым веселым временем. В старом доме царили дружелюбие и смех, в каминах гудел огонь, щедрые пиры украшали дом семейства Марвеллов. Натаниел нашел такую щедрость утомительной и по мере возможности избегал ее. Изабелла обрадовалась, что его не оказалось рядом в разгар бурной игры, когда Оуэн обнял ее и крепко прижал к себе.

— Плати штраф — один поцелуй! — радостно потребовал он. Оуэн громко чмокнул ее под омелой. Изабелла пожалела о том, что это случилось, ибо в ней просыпались мучительные воспоминания о его жестком и сильном теле, упругих губах и магнетизме, который притягивает молодых людей друг к другу в подобных домашних ритуалах. Игра продолжалась столь же весело, что и прежде, и все прошло гладко, за что она благодарила судьбу. Ей не хотелось, чтобы малейшая тень упала на нее во время пребывания в доме Марвеллов, а когда сильный снегопад помешал им уехать, Изабелла считала подарком судьбы лишний день, проведенный в этом доме. Все вышли на крыльцо пожелать Тренчам доброго пути, когда началась оттепель и таяли сосульки, а дорога наконец стала пригодной для езды. Настроение Натаниела приподнялось, и Изабелле стало легче уехать. Уильям Марвелл обещал свою политическую поддержку, которая раньше отдавалась одному из соперников из партии вигов. Изабелла не сказала Натаниелу, что миссис Марвелл и Лоринда шепнули ей, будто они склонили чашу весов в его пользу. Хотя он сначала и говорил, как это хорошо для него, что она пошла в отца, ему вряд ли понравилось бы, если сообщить, что не он один выковал свою победу.

Со дня свадьбы она хорошо узнала его. Как бы Изабелла ни старалась, оставляя в стороне бесчувственность мужа, ей не удалось полюбить его больше, чем при первой встрече. Более того, между ними не было ничего общего, кроме интереса к политике. Их отношения строились на обсуждениях, спорах и политических планах, что было небольшим утешением для молодой и отзывчивой женщины. Он никогда и не ждал от нее проявления любви, не сомневаясь в том, что Изабелла выполнит супружеский долг, причем не знал да и был безразличен к тому, какие чувства она испытывает к нему. Он был сложным и трудным человеком, быстро гневался, не умел прощать, отличался неподкупностью и стоял выше мелких политических интриг. Именно стойкость вкупе со страстной верой в то, что власть в стране должна оставаться в руках землевладельцев, обеспечила ему крупную поддержку вигов, невзирая на отсутствие у него очарования и изящности. Изабелла, как и ее отец, верила, что избирательные права следует распространить на всех заслуживающих доверия людей, сколь бы скромными ни были их средства к существованию. Она надеялась, что со временем удастся склонить Натаниела встать на такую точку зрения, какой бы бесперспективной сейчас ни казалась эта цель, ибо при всех недостатках он внимательно прислушивался к ней, когда оба снова и снова вместе обсуждали эту тему. По этой причине Изабелла считала, что имеет право оказать ему искреннюю поддержку в политической кампании. Ей никогда не пришло в голову, что он проявляет острый интерес к тому влиянию, какое Генри Вудли оказал на свою умную дочь, лишь для того, чтобы больше узнать и лучше противодействовать идеалистическим целям покойника.

Для Изабеллы наступил радостный день, когда после многонедельной поездки Натаниел решил, что обрел достаточно важных сторонников в графстве и может возвращаться домой, чтобы провести там оставшееся до выборов время. Ей предстояло увидеть сельскую резиденцию предков Натаниела, и она с нетерпением ждала того дня, когда сможет устроиться под крышей, которую будет считать своей после столь долгих странствий из одного места в другое. Натаниел рассказывал ей о своем доме, парке и обширных землях, которые располагались близ Йорка, но она не догадалась о том, что он опустил одну подробность, которая повлияет на ее отношение к жизни в его доме. Он сделал это не умышленно. Он просто забыл сказать ей об этом и не стал бы ничего заранее менять до их приезда, если бы рассказал. Так что Изабелла прибыла в его дом, совершенно не зная, что обнаружит в нем.