Познавший гармонию - [11]
Вышли в сад. «А вы, Г., знаете, что не только животные, но и растения чувствуют отношение к ним. Если подходит кто-нибудь с нехорошими намерениями, лист сорвать или покорежить как-то, они даже съеживаются. Вы даже не сомневайтесь, я сам по телевизору слышал, специалист говорил… А тюльпаны, Г., ваши у нас на даче прижились, и лиловые, и красные, но мне белые особенно нравятся…
А я всё думаю между тем, неужели не было выигрыша сегодня с Рее? У вас шахматы дома есть?..»
Во время анализа, разминая пальцы, спрашивал: – «Всё посчитали, Г.? А под атаку попасть не боитесь? Пешка лишняя, конечно, но ведь и мат получить можно…»
«Вы, В.В., завтра с Бронштейном играете, помните первую партию с ним?»
«С Бронштейном? Помню, прислал мне в 40-м году Юдович партии двух украинских шахматистов, выполнивших нормативы мастерские, и заключение дать попросил – достойны ли звания? А мне самому девятнадцать только исполнилось, хоть и числился я членом квалификационной комиссии: ведь в то время всех обязывали общественную работу вести. Просмотрел партии и резюме дал: оба достойны! Было это ровно 55 лет назад, а фамилии их были – Болеславский и Бронштейн. Вот так-то!»
11.9.94. Турнир «Интерполис» в Тилбурге. Прогуливаясь во время тура, отвел меня в сторонку: «Г., меня память подводить стала, прямо кошмар какой-то. Вот смотрите, Гик партию рядом со мной играет, знаете, который книжки с Карповым пишет. Не узнал его, а ведь Гик у меня не раз интервью брал и дома бывал и совсем недавно даже, а тут совсем не узнаю. Ну не может человек так измениться, верно дело во мне…»
«Да не Гик это, В.В., не Гик. Это – Глек, гроссмейстер из Москвы». «Как вы сказали? Глек? Никогда не слышал… Ну прямо от сердца отлегло, а я-то думал: много раз человека видел, а не узнал, совсем стар стал Смыслов. А вы видели, как я вчера с Сейраваном ловко королем на f7 ускользнул и партию выиграл? Так был доволен, что Надежде моей в Москву на радостях позвонил. Вы думаете, следует включить эту партию в избранные? Вы так думаете? Впрочем, Г., всё это от лукавого, от лукавого. Ох, что-то я совсем расхвастался…»
В Тилбурге я долго разговаривал с Ботвинником, потом разбирал на следующий день на магнитофон записанное. Спросил Смыслова: «Что бы мне еще спросить у М.М., – что думаете, В.В.? Я вчера с ним четыре часа кряду говорил…»
«Что спросить? Да я, Г., с ним не так давно о мышлении говорил. И знаете, что понял? Что мышление у Михаила Моисеевича сугубо материалистическое, я бы даже сказал – машинное. Ничего духовного, сплошной рационализм. Наши дачи километрах в двадцати друг от друга, видимся мы пусть и не часто сейчас, но по телефону говорим, и есть, знаете, вопросы, по которым я с ним не спорю.
Вы ведь знаете, что если М.М. сформировал свое мнение о чем-нибудь, не изменит он этого мнения до конца жизни. Впрочем, всё это суета и томление духа, а вот у Михаила Моисеевича и томления духа нет. Ведь Михаил Моисеевич до сих пор “Правду” выписывает и говорит – у нас теперь дерьмократия…»
5.5.1995. Услыхав сообщение о смерти Ботвинника, позвонил ему на дачу. «Да, Г., вот такие дела у нас. Всё казалось – вечный. Что переживет всех нас Михаил Моисеевич, царствие ему небесное… Только не верил он ни в какие царствия, думал, что машина будет всем править… Ведь последняя редакция книги его называется “У цели”, а я всё думаю, а у какой-такой цели, собственно говоря?
Так что стал я теперь, Г., как это говорится – правофланговый? левофланговый? Как вы давеча Тютчева поминали? – “Дни сочтены, утрат не перечесть…” Так вот и я на роковой стою очереди».
14.12.95. Он только что вернулся из Питера. Настроение, по голосу слышно – приподнятое. «Я, знаете, Г., сейчас в Петербурге два раза пел, один – в конференц-зале “Астории”, другой – в Музее музыкальных инструментов. Это бывший особняк графа Зубова, еще Екатериной Великой за особые заслуги ему подаренный, если вы, Г., понимаете, какие заслуги я имею в виду. Туда ведь еще Александр Сергеевич захаживал, так я по такому случаю даже фрак в Мариинке напрокат взял…»
11.9.96. Он вернулся в Москву из Франции, где проиграл матч 1:5 тринадцатилетнему Этьену Бакро. Расстроился невероятно: «Всё, всё потерял – и Эло пункты, и честь! Всё! Но как играл мальчик со мной, как играл! Как подготовлен был! Играет он, значит, дракон, а я – вариант ему, который с Ботвинником в матче применил. Редчайший! Когда не только мальчика, отца его на свете не было. Так он и тут всё знал, новинкой ответил. После матча мне Дорфман говорил – у мальчика уже столько тетрадей с вариантами заготовлено… Я опустошен, Г., совершенно опустошен…»
«Да забыть всё надо, В.В., Забыть и всё… Как вы меня в Тилбурге учили: “Забыть!”»
«Да, вы правы – забыть… Забыть! Но как забыть, когда такой разгром… Иначе и не скажешь: разгром! Форменный разгром».
22.2–3.3.96. Канны. Играли вместе в турнире: сеньоры – французские юниоры. «Пользуюсь ли компьютером? Вы шутите, Г., я и так ничего не вижу, так мне еще и компьютер. Был в Москве какой-то, так я его крестнице подарил, пусть ее мальчишка забавляется…»
Стоял часто на сцене спиной к залу, рассматривая свою позицию на демонстрационной доске. Английский совсем ушел, даже с мальчиками-французами анализировал по-русски. Те стеснялись сказать, что ничего не понимают и только с пиететом внимали вельтмейстеру.
Новая книга Генны Сосонко, третья в серии его произведений о выдающихся шахматистах (после книг «Давид Седьмой» о Бронштейне и «Познавший гармонию» о Смыслове), посвящена судьбе невозвращенца Виктора Львовича Корчного – одного из самых известных гроссмейстеров XX века. Его борьбу с Карповым, их матч в Багио (1978) по накалу шахматных и политических страстей можно сравнить, пожалуй, лишь с противостоянием Спасский – Фишер. Автор близко знал Корчного, работал с ним в качестве секунданта, встречался на турнирах и в домашней обстановке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Генны Сосонко посвящена судьбе выдающегося шахматиста Давида Ионовича Бронштейна. Пик Бронштейна пришёлся на середину прошлого века, когда он бросил вызов самому Ботвиннику и почти одолел его, но это «почти» нанесло ему рану, так и не зажившую до конца жизни. Автор неоднократно встречался и разговаривал с Бронштейном, и эти перенесённые на бумагу беседы воссоздают не только мысли и характер одного из самых оригинальных гроссмейстеров прошлого, но и возвращают нас во времена, аналогов которым не просто сыскать в мировой истории.
Рассказы о великих шахматистах прошлого века — друзьях, знакомых и современниках автора. Имя автора этой книги хорошо известно в Голландии. Генна Сосонко — международный гроссмейстер, двукратный чемпион страны, двукратный победитель турнира в Вейк-ан-3ее, имеющего репутацию одного из сильнейших в мире, победитель турниров в Барселоне, Лугано, призер многих международных турниров, в том числе супертурнира в Тилбурге. Дважды принимал участие в межзональных турнирах на первенство мира. С 1974 года играет за команду Голландии в Олимпиадах и первенствах Европы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.