Познание французского языка - [7]

— Нет! Никого больше! Все остальные свободны!

У меня, как только слышу неумолимый приговор остальным, сердце заходится от переживаний за них и собственного волнения, неожиданной радости и надежды за то, что я не разделила их судьбу, и проскочила, и я, теперь сама уже, отталкивая, и отрывая руку высокой девушки от двери.

— Нам можно? — спрашиваю с волнением и подобострастием, заглядывая в дверь.

— Да, заходите и дверь за собой прикройте плотнее…

Потом мы стоим и слушаем от Жаннки такие слова.… И не сразу до меня доходит, что мы все еще имеем шанс учиться в университете, и что я и Тенардье, мы словно избранные. Остальных отвадили, они не прошли по конкурсу, а мы — те, кто, хоть и недобрали баллов, и их не хватило на зачисление, но мы остались. Нас зачислили условно и Жаннет об этом нам растолковывала.

— Вы теперь будете со всеми ходить на лекции и так — до первой сессии и экзаменов. А там экзамены будете сдавать со всем потоком. И если сдадите на хорошо и отлично, то мы вас зачислим, а дальше вы учебу так и продолжите со всеми остальными. Главное — это хорошо учиться и сдать экзамены…

Я стою, страшно волнуюсь, лицо пылает! Неужели все — таки я попаду в университет, неужели все-таки я поступаю? Нет, не поступаю, пока что я условно зачислена! И не все мне понятно, тем более, очень смущает эта ее фраза об условном зачислении. И потому в голове все крутятся и крутятся эти ее непривычные слова: «условно зачислена, условно»…

— А почему условно? — вдруг неожиданно спрашивает Тенардье, — почему, не сразу нас зачислить? Мы что, не проходим по конкурсу? Мы же ведь так старались и потом, вы же все-таки нас выбрали…

— Да, по конкурсу вы не проходите, а вот я имею такое право, по результатам личного собеседования, потому и зачисляю условно, до результатов первой сессии. Обычно, сразу же, из вновь поступивших не все сдают первых экзаменов сессии, и мы вместо них зачисляем других — из резерва. Так что…

— Так мы студентки или…, — все уточняет девушка.

— Ну, почти…, — добавляет Жаннет. А потом, чтобы мы больше ей не докучали.

— Идите в канцелярию и получите справки. С ними вы и будете ходить до самого зачисления. А вот уже потом, после сессии.…Ну, что не понятно? Что?

— Понятно! — это я с радостью и толкаю перед собой Тенардье к выходу. А потом, обернувшись и желая ее горячо отблагодарить…

— Спасибо Вам! Ей богу, спасибо! Я уже и не думала!…

— Потом будешь благодарить! Потом! Главное — учитесь и сдайте хорошо первую сессию. Все! Идите уже!

Я быстро разворачиваюсь и натыкаюсь на Тенардье, которая, как мне показалось, не очень-то довольная и все медленно делает и тянет что-то. Мы с ней затолкались перед дверью, и я уже, открывая дверь, слышу:

— Да и вот еще что… А вот из общежития вам надо выбираться, вы должны выехать. Выехать придется. У вас хоть есть место, где остановиться?

Я оборачиваюсь и мотаю растерянно отрицательно головой, мол, нет никакого места.

— Так…, — снова для нас тревожно тянет Жаннет, — знаете, что?

Мы с надеждой обращаем к ней наши тревожные взгляды.

— Идите и забирайте свои вещи и через час…, -смотрит на настенные и большие часы, — нет, часиков в пять вечера.… Да! В пять, напротив, в кафе, вон видите.… Вот туда и придете с вещами. Подождете меня, и я вас отвезу на квартиру к моей хорошей знакомой. Там и будете пока жить. Понятно?

— Понятно! Спасибо, Вам, большое спасибо…, — и мы задом, задом, как раки и за дверь…

— Уф! Ну, что я говорила, Жаночка хорошая, хорошая! Ух, какая же она хорошая! Нет, честное слово, она хорошенькая!

— Не то слово, она умничка! И я ее расцелую в следующий раз! Ей богу расцелую! — Вторит мне Тенардье. И уже отходя от опустевшей двери, я так громко говорю и надеюсь, что та, что осталась за дверью и решала нашу судьбу все это услышала.

— Ну, какая же она умничка! Прелесть, а не женщина! Прелесть и такая красивая, настоящая Жанна Д Арк…

А тут с нами поравнялась какая-то девка накрашенная и видно — старшекурсница.

— Ты это о ком, о Дырке, что ли? — спросила небрежно и грубо, и даже остановилась.

— Ну, да! А что? Я о ней говорю, что Жаннет хорошая и потом она…

Девка не дает мне даже договорить и вдруг громко и матюгом, не стесняясь, под самой ее дверью.

— Да б…., она, сука хорошая! Хорошая — это пока вы к ней не попали в коготки! Поняли, вы дуры?

Мы опешили! О чем это она? Неужели же о такой доброй женщине? И тут же я, защищая и как бы отдавая ей должное:

— Наверняка ты что-то путаешь! Жаннет — классная! Классная она, поняла?

И даже не стала выслушивать ее возражения до конца, повернулась и, увлекая за собой Тенардье, пошла.

— Идем, Тенардье! Кстати, что это я все: Тенардье и Тенардье.… А зовут-то тебя как?

И то, что я слышу, меня заставляет невольно остановить ее и еще раз на нее глянуть как-то по-особому.

— Кто это тебя так назвал, неужели же мать? — спрашиваю ее.

— Мама. — Отвечает спокойно так и говорит о себе дальше, а я ее все переспрашиваю.

— Ей что, делать было нечего и так свою дочь назвать? Как ты сказала? Как? Матильда? Первый раз такое имя слышу у русской девочки.… А ты и не русская, а кто же тогда? Как это наполовину француженка?