Познание французского языка - [2]

Он, молча, снял рубашку и попытался обмотать ею мои обнаженные бедра.… При этом я, невероятно волнуясь, стояла перед ним обнаженная, и даже почувствовала его дыхание у себя там. Он присел передо мной, закинул свою рубашку мне сзади на бедра, потянул за рукава, стараясь связать, как-то не прикасаясь туда, но…

— Пусти, я сама, ну, же… — его руки неохотно отпускают мои бедра.…Потом эти же руки пытаются приподнять по моим ногам то, что осталась от моих рваных трусов, и я ощущаю, как у меня болтается между ногами какая-то бесформенная рваная тряпка…

— Не надо, а ну их, брось! — говорю и, переступая через них, срываю, поддевая ногой, отбрасываю их от себя куда-то в темноту тому, кто так старался стянуть их с меня еще минутами назад.

— И что, так и пойдешь без трусов?

— А что? Тебе неприятно?

— Мне? Ну, что ты! Правда, мне никогда еще не приходилось водить по городу женщину без трусов …

— Во, во.…Ну, во — первых, не женщину, а пострадавшую девушку и потом, ты же меня прикрыл? Нет, правда?

-Ну, вот что, пострадавшая? Давай, идем уже, надо поймать такси и ты пока что не сильно-то выходи на свет, постой пока здесь сама…

— Нет! Не уходи!!!..

— Ну и как же тогда я смогу поймать это такси?

— А вот так, теперь только со мной и вдвоем, и потом, не волнуйся, у меня уже довольно приличный вид…

Приличный — не приличный, а шофер, еще несколько раз все пытался меня рассмотреть в полутьме и моего спасителя тоже, он же ведь, так и оставался — в одной белой майке, а его рубашка скрывала мои обнаженные бедра. Шофер пробовал нас разговорить, но я уже не слышала, поплыла…

Меня, от всего, что случилось со мной, что чуть было, не произошло, стало убаюкивать в дороге и отпускать, а следом, за уходящей нервной дрожью, на меня навалилась такая усталость, что я даже не слышала, о чем говорил мой спаситель — Валериан, Валерианчик, ты мой.…С этими мыслями о нем, уплыла…

Потом, очень смутно, вспомнила: прохладу ночного воздуха, как выкарабкиваясь из машины, старалась не раскрыться окончательно, как прикрываясь, шла за ним, потом лифт, тусклый свет в кабинке лифта и снова невероятно приятная близость с ним, моим спасителем. При этом — снова его поцелуй, и мы поднимаемся с ним на какие-то его этажи…

Ну, а потом, потом — все! Потом провал и только ощущения тепла мягкой постели…

Проснулась и все никак не могла понять, где ж это я? Открыла глаза.

Над головой высокий белый потолок с лепниной в углах, люстра какая-то старинная, головой повела несмело в сторону… Чужая ухоженная комната, рядом старинный шкаф, стол письменный с красивыми бронзовыми приборами для письма, лампа настольная с зеленым стеклом, стул, с аккуратно развешенной моей одеждой…

И первая же мысль моя:

— Так, я что же сейчас, спала голая? — сердце тут же — в бешеный перестук! Тук — тук, тук-тук!

Нет, успокойся! Я не ощущаю себя обнаженной, наоборот. Для достоверности, я даже отвела немного и заглянула на себя под краем одеяла и увидела, что я все еще в его рубашке, но правда…

Ой, мама! Ну и дела! А трусы-то мои где, как же это я их потеряла? Неужели же я с ним так и спала? А он, что же со мной, занимался любовью? Неожиданно вспомнила о своем спасителе…

Тут же взгляд рядом, на кровать: нет, я, оказывается, тут одна лежала.… Да нет же! Что-то я такое о его приставаниях ко мне с любовью даже не припоминаю. …Да и ничего такого не чувствую и видимо, ничего такого и не было.…Так, дайте же вспомнить, что же это такое у меня с ним и с любовью произошло этой ночью? И как ни странно, как ни силюсь, а ничего не могу об этом вспомнить.

А раз я не помню, себя успокаиваю, то значит, ничего и не было! Главное — это чтобы не залететь! Так, почему-то подумала. И потом, я же ведь выпившая была вчера, а это никуда не годится.… Ну и корова же я, ну и дурная! Ну, все! Успокойся! А теперь уже стараюсь все остальное вспомнить…

Так, насильника, я тут же, конечно же, вспомнила! Да и как мне такое не помнить? Ведь я же тогда уже почти мимо него прошла.… С чего это он взял и напал на меня? И еще гад, сразу же обхватил меня сзади и стал душить за шею рукой, запрокидывая меня на спину. Да, ну и испугалась же я тогда! Бр…! А что бы вы на моем месте, не испугались бы?

Я от страха, впервые мгновенья, даже слегка обмочилась. …Потому, может быть, я потом так небрежно их выбросила. Пьяная, пьяная, а что-то еще соображала…

Представьте себе, два часа ночи, а через двор прется какая-то пьяная, одинокая баба…Пьяная? Ну да! Да еще какая! Эх, вот же я? И если бы не мой спаситель, то я бы, нет меня бы.…

Снова разволновалась и тут же о нем вспомнила — своем спасителе. Как его там, кажется, Валериан? Так, ну и где же тогда он?

Погоди, ты что же, хочешь к нему и в таком виде? Ты хотя бы причешись для начала, да на себя посмотри хотя бы.… Оглянулась, в поисках своих очков и сумочки, но их не оказалась.…А там же в моей сумочке.…Эх, да бог с ней! Ну, тогда хотя бы — зеркало? А вот и оно, напротив, на дверце старинного шкафа. Встала, неуверенно переступая, оглядываясь, подошла, оттягивая книзу рубашку, и от увиденного своего отражения тут же расстроилась…

На меня в отражении уставилась сонная рожа, довольно взлохмаченной бабы с припухшими от пьянки глазами…