Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков - [56]

Ханан родился в Нидерландах и эмигрировал в Израиль в 1968 году в возрасте восемнадцати лет. Вскоре после этого он вступил в израильскую армию. Однажды бронированный автомобиль, в котором он находился, наехал на мину и взорвался, в результате чего Ханану оторвало обе ноги. Неудивительно, что с тех пор особый интерес для Ханана представляло изучение вопросов боли, и мы занимались детальным осмыслением этого процесса в ходе нашей учебы. Поскольку я также имел значительный личный интерес к этой теме, то время от времени заходил в офис Ханана, чтобы обсудить те или иные вопросы более подробно. Вследствие имевшегося у нас обоих опыта обсуждение вопросов боли носило как профессиональный, так и личный характер. Вскоре мы убедились, что достаточно похоже воспринимаем боль, лечение, а также имеем сходные проблемы, связанные с преодолением наших травм. Мы также обнаружили, что проходили курс в одном и том же реабилитационном центре (хотя и в разное время) и что нам помогали одни и те же врачи, медсестры и физиотерапевты.

Во время одной из наших встреч я рассказал Ханану о своем последнем визите к стоматологу, во время которого я отказался от обезболивающего в процессе сверления зубов. «Удивительно, — сказал я, — но мне было достаточно больно, я чувствовал, как бор приближается к нерву, однако это не сильно меня беспокоило». Удивленный Ханан сказал мне, что после своего несчастного случая он тоже отказывается от новокаиновой блокады у зубного врача. Может, мы — парочка мазохистов? Или наше длительное общение с болью сделало нас невосприимчивыми к незначительной боли, связанной с лечением зубов? Интуитивно мы пришли к выводу, что второй вариант больше похож на правду.

***

Примерно через неделю Ханан попросил меня зайти к нему в офис. Он много думал о нашем разговоре и предложил мне проверить вместе с ним эмпирическим путем нашу гипотезу о том, что мы являемся в целом нормальными людьми, а наша невосприимчивость к боли связана с нашим прошлым. Так я впервые столкнулся с экспериментами в области социальных наук.

Мы провели эксперимент в больнице специального загородного пансионата для людей, раненных во время службы в армии. Этот пансионат был поистине прекрасным местом. Там проводились соревнования по баскетболу для людей в инвалидных колясках, давались уроки плавания для людей без рук или ног. В нем даже проводились занятия по баскетболу для слепых. (Баскетбол для слепых чем-то напоминает гандбол. В него играют на большой площадке, а внутри мяча спрятан звонок.) Один из моих физиотерапевтов в реабилитационном центре, по имени Моше, был слеп и играл в одной из команд. Я всегда наблюдал за его игрой с особым удовольствием.

Мы развесили по всему пансионату объявления следующего содержания: «Для проведения быстрого и интересного научного исследования требуются добровольцы». Когда на нашу площадку для проведения эксперимента прибыло несколько заинтересовавшихся пациентов (каждый из которых имел значительные травмы), мы поприветствовали их и указали на ванну с водой, рядом с которой стояли генератор, нагревавший воду, и термостат. Мы нагрели воду до 48 градусов по Цельсию (118,4 градусов по Фаренгейту) и попросили участников эксперимента засунуть в воду руку. В тот момент, когда рука участника погружалась в воду, мы включали таймер и просили его сказать нам, в какой момент ощущение тепла становилось для него болезненным (этот момент мы назвали болевым порогом). Затем мы просили участников держать руку в горячей воде так долго, как они только могли (момент вытаскивания руки из воды мы назвали моментом невыносимости боли). Затем мы повторяли ту же самую процедуру с их другой рукой.

Закончив причинение физической боли нашим участникам, мы начали задавать им вопросы об истории их травм, а также об их восприятии боли во время первичной госпитализации (в среднем участники исследования получили свои увечья за пятнадцать лет до проведения нашего эксперимента) и в последние недели перед экспериментом. Для проведения эксперимента нам потребовалось некоторое время, но в итоге мы смогли собрать информацию примерно о 40 участниках.

Далее мы хотели выяснить, возросла ли вследствие перенесенных нашими участниками травм их способность выносить боль. Для этого необходимо было собрать контрольную группу, а затем сравнить величины болевого порога и невыносимости боли входящих в нее людей. Сначала мы хотели пригласить для проведения эксперимента лиц, не страдавших от серьезных травм, — например, студентов или посетителей торговых центров. Однако, хорошенько поразмыслив, мы пришли к выводу, что сравнение между этими двумя выборками будет осложняться влиянием множества факторов. К примеру, студенты принадлежали бы к другому поколению (по сравнению с пациентами, участвовавшими в эксперименте), а выбранные методом тыка посетители торгового центра имели бы слишком разные истории, жизненный опыт, запросы и т.д.

Поэтому мы решили использовать несколько иной подход: показали медицинские досье 40 наших участников доктору, двум медсестрам и физиотерапевту из реабилитационного центра, в котором я и Ханан провели так много времени, и попросили медиков разделить выборку на две группы — с травмами средней тяжести и с травмами значительной тяжести. В итоге в нашем распоряжении оказалось две группы, сходные по множеству параметров (их члены служили в армии, были ранены, госпитализированы и находились в одном и том же пансионате), однако различавшиеся по степени тяжести своих ранений. Мы надеялись, что, сравнивая между собой эти две группы, сможем определить, в какой степени тяжесть ранений участников повлияла на их восприятие боли через много лет.