Пожизненный найм - [16]

Над этой историей долго смеялись. И тут за их столиком появился молодой человек, который привлек Лиино внимание. Его звали Андрей. Андрей был среднего роста, но из-за хорошей осанки, какая обычно отличает танцоров или некоторых спортсменов, он выглядел очень стройным. В первое мгновение, когда Лия его увидела, ей пришло в голову, что он актер. Она и сама не знала почему, но ей на секунду показалось, что он участник какого-то розыгрыша, придуманного её приятелями. Что он вот-вот начнет выкидывать самые неожиданные коленца: может быть, запрыгнет на стол и примется танцевать, или скажет патетическую речь или разыграет трагическую сценку из Гамлета… Он был высоколобый, голубоглазый, темноволосый. Лия пыталась потом вспомнить, чьим знакомым был Андрей. Но то ли из-за того, что сонная рассеянность ещё не прошла до конца, то ли из-за того, что Лия слишком увлеченно разглядывала Андрея, момент представления сразу же стерся из её памяти… Она помнила только, как кто-то сказал, что он кибернетик и она удивилась про себя – как, не актер, не танцовщик и даже не банально – архитектор? – но кому принадлежала эта фраза о кибернетике?

…И всё же Андрей был немного танцором. Во всяком случае, для Лии. Потому что уже через час она с ним танцевала, и танцевал он отлично.

– Где ты научился так танцевать? – Лия спросила, и подумала, что эта фраза и вся эта ситуация, кажется, была в каком-то фильме. Или всё наоборот? Всё это уже однажды было в жизни, а сейчас попало в фильм. Ну а что удивительного? Если ты танцуешь с актером-танцором-кибернетиком, то мудрено ли загреметь в киноленту?

– Несколько лет ходил на танцы. Ещё когда учился в школе. А потом только на плавание. Но чем плавание – не танец?

– Любишь плавать?

– Люблю воду.

– Я тоже. А больше всего – море.

– Когда я был подростком, мы вместе с друзьями построили настоящую двухмачтовую шхуну. Нам помогал отец одного из ребят из нашей компании – он в юности плавал на паруснике «Седов» и был болен парусами. Как и все мужчины в их семье. Они были потомственными моряками. Настоящая морская болезнь, понимаешь?.. И вот мы сами сшили паруса, сами выточили штурвал…

У Лии загорелись глаза. История была, как будто на что-то похожа, но какая разница… Ей ли не знать, что такое морская болезнь?! Ей, у кого вместо дома – аквариум! Она уже хотела сказать об этом, но сдержалась.

– Ух ты… И что дальше?

– Дальше? Дальше мы убегали от обычной городской жизни.

– В смысле?

– Мы выходили на нашей шхуне в озеро и представляли, что мы – древние викинги-мореплаватели. Что мы плывем открывать новые земли… Даже бутылки с записками бросали за борт.

– И где теперь эта лодка?

– Теперь? Не знаю. Много лет прошло. Но, думаю, там же, на даче у семьи любителей парусов. Это ведь настоящая шхуна, её в чемодане не увезешь.

– Между прочим, у архитекторов тоже есть «паруса». Это такие треугольники возле купола.

…Но танец кончился, и Лия зашла в туалет, на двери которого было маленькое изображение женщины в огромной шляпе, каких уже давно никто не носит. Табличка новая, а шляпа старая… Нелепо! – подумала Лия мельком. В туалете она долго изучала себя перед зеркалом, как будто одно это магическим образом приближает к совершенству. Она поправила волосы, одернула платье. Но когда Лия вышла и, уверенная в своей неотразимости, улыбаясь, зашагала к стойке бара, где оставался Андрей, ей в ответ улыбнулся только бармен. Лия заказала себе коктейль. Андрея не было. Она хотела справиться о нём у бармена, но того окликнул подошедший официант, и она передумала. Лия ещё постояла у стойки, надеясь, что Андрей сейчас вернётся, но его нигде не было видно, и она, раздосадованная, возвратилась за столик.

За столиком обсуждали кого-то из бывших сокурсников, но Лия слушала в пол-уха. Время от времени она ещё озиралась, но, так и не заметив бывшего мореплавателя, решила, что он уплыл прямо у неё из-под носа. А ведь они даже телефонами не обменялись! «Ну что ж… значит не судьба…» «Да ведь вы знакомы-то были каких-то полчаса! Было бы из-за чего расстраиваться! «– тут же оборвала она сама себя.

Но Лиино самолюбие было уязвлено, и хотя её пьяные друзья ничего не заметили, со стороны было забавно смотреть, с какой преувеличенной веселостью она нырнула обратно в разговор за столиком. Она залихватски откидывала волосы, падающие на лицо, и отчаянно жестикулируя, явно соревновалась в остроумии с крупным курчавым парнем, сидящим напротив, так что вся компания то притихала, то разражалась взрывами хохота. Лия словно бы на время превратилась в бесшабашного моряка из рассказа Андрея, оставалось только сменить голубое платье на рваную тельняшку…

Лия предложила заказать шампанское, а потом пойти танцевать. Но когда она мельком оглянулась на приближающегося официанта с серебряным ведерком на подносе, за его спиной она увидела Андрея и «волнистую» брюнетку в вызывающе-красном платье и туфлях на каблуке такой высоты, что эти туфли можно было бы использовать вместо стремянки, если нужно поменять лампочку под потолком… (Волнистой брюнетка была не только потому, что яркостью расцветки походила на попугая, – её локоны вились волнами, и она время от времени бросала на окружающих мужчин волнительно-томные взгляды). Парочка, о чем-то оживленно беседуя, спускались по лестнице со второго этажа кафе. Как только разлили шампанское, Лия схватила свой бокал, встала, и, не забывая думать о том, как она выглядит с той стороны, где по её версии должен сейчас находиться Андрей, сказала тост. Она предложила выпить за то, чтобы чувство вкуса, которое в высшей степени развито у всех присутствующих, никогда им не изменяло…