Пожирательница гениев - [8]

Шрифт
Интервал

Я совершенно уверена, что отец ни в какой мере не считал это неуместным и неприличным. Так же, как после смерти моей матери он убежал из Петербурга и искал убежища у мадам Натансон, так и теперь он бежал от смертного ложа своей второй жены к мадам де Говилль — таким уж он был. Спустя некоторое время отец женился на ней.

Мачеха завещала мне триста тысяч франков и все свои бриллианты. Деньги я получила, выйдя замуж, но бриллианты, прекрасные солитеры, присвоила маркиза. Что касается отца, то, женившись, он переехал к ней на улицу де ла Помп, оставив дом на де Прони детям мадам Натансон.


Теперь раз в месяц я приходила из Сакре-Кёр на улицу де ла Помп. Новая мачеха быстро завоевала мое сердце. Она разговаривала со мной с нежностью, в которой я так нуждалась, и я страстно ее полюбила. Из монастыря посылала ей письма, полные обожания.

Нашу корреспонденцию, естественно, проверяли. Меня вызвала одна из настоятельниц. Перед ней лежало несколько листков, на которых я узнала свой почерк. Глядя на меня своими добрыми глазами, она очень мягко сказала: «Дитя мое, только Бога можно так любить. Будьте осторожны. Если вы будете и дальше в жизни так любить, это убьет вас».

Вскоре мне пришлось расстаться с мачехой, так как родители уехали в Брюссель, где и обосновались.

Мне было в ту пору около двенадцати лет, и до четырнадцати я не имела с ними никакой связи. Отец после своей поспешной женитьбы предпочел быть подальше от Парижа. Я уже не выходила из Сакре-Кёр даже раз в месяц. Из этого периода моей жизни вспоминаю только увеличивающуюся страсть к музыке, которой всецело посвятила себя… Все другие занятия наводили на меня смертельную скуку.

Глава третья

Конфликт с мачехой — Бегство в Лондон — Возвращение в Париж — На балу в королевском дворце — Брак с Таде Натансоном


Когда я вновь встретилась с мачехой, то с трудом узнала в ней женщину, которую так любила. У маркизы де Говилль всегда было пристрастие к ликеру. Постепенно оно превратилось в настоящий алкоголизм. С утра вместо завтрака она пила большой бокал шартреза, макая в него хлеб. Одновременно с тем, как развивалась ее склонность к спиртному, росла неприязнь к моим братьям, для которых она стала свирепой мачехой. Бедного Эрнста после бурных домашних сцен поместили в исправительный дом, потом в военную школу, откуда отправили в Индокитай.

Сипа, которого недуг избавил от подобной участи, стал козлом отпущения для нашей мачехи, относившейся к нему беспощадно.

Отец, целиком поглощенный работой и светской жизнью, не имел понятия об участи, уготованной его детям. Такова была атмосфера в доме, куда я приехала на летние каникулы. Драма не замедлила разыграться.

Предлог был пустяковый. Мачеха дала мне маленькое колечко, принадлежавшее ее ребенку от первого брака. Однажды, когда я мыла руки, оно соскользнуло в умывальник.

Катастрофа обнаружилась за столом. В гневе мачеха наговорила мне такие мерзости, что, потеряв над собой контроль, я бросила ей в голову тарелку и убежала.

Немного погодя, укрывшись в зимнем саду, я услышала, как рядом в гостиной говорят, что меня пошлют в исправительный дом. Кровь бросилась мне в голову.

Все смешалось в сознании. Только одна мысль оставалась ясной и все более и более неотвязной: бежать, бежать во что бы то ни стало, любым способом покинуть навсегда этот дом, где я ощущала одну ненависть. У меня быстро сложился план. Прежде всего, нужны деньги. Я тут же подумала о старом друге отца, у которого была дочь моего возраста и который всегда питал ко мне слабость. Он был португальским консулом. Не колеблясь, я посвятила его в свой замысел и попросила четыре тысячи франков.

Как я сумела этого добиться? Как смогла убедить его? Когда он понял, как я глубоко несчастна, как твердо мое решение, то дал мне деньги и обещал все хранить в тайне.

В полночь, когда гостиная была все еще полна людей, я незаметно покинула дом, захватив только маленькую сумку с самым необходимым.

Улица внушала мне дикий ужас. Несмотря на то что ночь была относительно светла (стоял сентябрь), я боялась всего и особенно — быть пойманной. Но ни минуты не думала о том, чтобы вернуться. Шла и шла, пока не достигла маленькой рощи, где решила укрыться. Вскоре услышала приближающиеся голоса и не смела пошевелиться. С отчаянно бьющимся сердцем, свернувшись калачиком, замерла в своем убежище, как загнанный заяц. Наконец, решив, что опасность миновала, дрожа от страха, снова пустилась в путь по дороге к Антверпену. В пригороде, в первом попавшемся маленьком отеле попросила дать мне комнату. Вот там я и познакомилась с клопами… Рано утром на трамвае уехала в город. Ноги у меня были стерты до крови.

В Антверпене я села на пароход, плывущий в Лондон. Лондон — цель моего путешествия. Англия казалась мне идеальным местом, где можно спрятаться. Море, разделявшее меня с семьей, внушало чудесное чувство безопасности. Не помню, кто дал мне адрес семейного пансиона на Кэйппел-стрит. Во всяком случае, я направилась прямо туда. Он оказался чрезвычайно чистым и приличным. Хозяин не задавал вопросов, а моей главной заботой было как можно быстрее обзавестись пианино, которое могло поместиться в моей маленькой комнате. Я совершенно никого не знала в Лондоне, и это давало буквально завораживающее чувство свободы: улица была для меня неистощимым источником опьянения.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Я сам себе жена

Эта книга — биография Шарлотты фон Мальсдорф, немецкого трансвестита, сумевшего пережить два страшных репрессивных режима прошлого столетия — нацизм и коммунизм. Интересуясь с детских лет предметами старины, еще в 1960 году он создал уникальный в своем роде музей эпохи грюндерства, единственный частный музей на территории бывшей ГДР. Книга «Я сам себе жена» была переведена на многие европейские языки и стала мировым бестселлером.


Загадочная Коко Шанель

В книге друга и многолетнего «летописца» жизни Коко Шанель, писателя Марселя Эдриха, запечатлен живой образ Великой Мадемуазель. Автор не ставил перед собой задачу написать подробную биографию. Ему важно было донести до читателя ее нрав, голос, интонации, манеру говорить. Перед нами фактически монологи Коко Шанель, в которых она рассказывает о том, что ей самой хотелось бы прочитать в книге о себе, замалчивая при этом некоторые «неудобные» факты своей жизни или подменяя их для создания законченного образа-легенды, оставляя за читателем право самому решать, что в ее словах правда, а что — вымысел.


Этюды о моде и стиле

В книгу вошли статьи и эссе знаменитого историка моды, искусствоведа и театрального художника Александра Васильева. В 1980-х годах он эмигрировал во Францию, где собрал уникальную коллекцию костюма и аксессуаров XIX–XX веков. Автор рассказывает в книге об истории своей коллекции, вспоминает о родителях, делится размышлениями об истории и эволюции одежды. В новой книге Александр Васильев выступает и как летописец русской эмиграции, рассказывая о знаменитых русских балеринах и актрисах, со многими из которых его связывали дружеские отношения.