Пожиратели тьмы: Токийский кошмар - [72]

В начале октября в полицейский участок Азабу пришел по почте довольно толстый конверт. Внутри лежала пачка банкнот по 10 000 иен – всего 1187 000 иен. К деньгам прилагалось послание, снова якобы подписанное Люси, где объяснялось, что таким образом она выплачивает долг в размере 7418 фунтов. Далее объяснялось, что из-за долгов Люси решила на время исчезнуть, а затем покинуть Японию. Присланные деньги передаст кредиторам Софи, поскольку повсюду висят объявления с фотографией Люси и она решила сбежать туда, где ее никто не знает.

За все время наблюдения за подозреваемым полиция ни разу не замечала, чтобы он снимал деньги в банке или отправлял письма. Дальнейшее развитие событий еще больше смутило следователей: 1 октября он купил яхту.

Шестиметровое рыболовное судно «Ямаха» из стеклопластика приобрели за 3,5 миллиона иен (21 900 фунтов) у дилера в Иокогаме и доставили к причалу Сиборния-Марина в нескольких сотнях метров от жилого комплекса Блю-Си-Абурацубо на другой стороне бухты. Через несколько дней подозреваемый побывал в магазине судовых принадлежностей у Сиборнии и купил компас и якорный трос. Управляющему магазина Хидэо Кавагучи он заявил, что хочет бросить якорь на глубоком месте, поэтому ему нужен трос длиной тысячу метров.

– В бухте Сагами есть участки в тысячу метров глубиной, – вспоминал Кавагучи, – но удержать там якорь непросто. Я объяснил, что нужен очень тяжелый якорь и придется связать два длинных троса вместе. Покупатель говорил, что у него большой опыт, но я ему не поверил, потому что опытный моряк не станет покупать такой длинный трос.

Большинство покупателей приходили в магазин в шортах и сандалиях, однако этот клиент был в костюме в тонкую полоску, при галстуке и в черных кожаных туфлях.

– Такой наряд мне показался слегка странным, – подчеркнул Кавагучи. – Да и сам мужчина вел себя необычно и сильно потел.

Наконец он ушел, а вскоре заявились детективы. Они интересовались содержанием разговора и предупредили сотрудников магазина, чтобы о странном покупателе никому не говорили.

У инспектора Удо сразу появилось множество вопросов. Зачем подозреваемый купил лодку? Навигационный сезон заканчивался. И раньше море его вроде бы не интересовало. Разговор о якорном тросе и бухте Сагами мог объясняться следующим образом: мужчина хотел от чего-то избавиться и планировал утопить это в глубинах океана.

Чтобы отплыть от причала Сиборния, необходимо заранее получить разрешение дежурного капитана, и полиция предусмотрительно навестила его. На следующей неделе он сообщил, что их подозреваемый планирует вывести судно в море в четверг 12 октября.

– Мы предполагали, что на борту находится тело Люси и он планирует избавиться от него, – объяснил Удо. – Так что тем утром мы надеялись арестовать виновного.

Прокуратура токийской полиции поспешно получила ордер на арест – не по делу об исчезновении Люси, а по факту изнасилования другой хостес.

Ночь 11 октября подозреваемый провел в одной из своих токийских квартир, однокомнатном жилище в десяти минутах пешком от перекрестка Роппонги. Арест наметили на раннее утро, и Удо отправился спать, уверенный в успехе.

В три часа утра инспектора разбудил телефонный звонок японского журналиста. «Ёмиури симбун» – газета с крупнейшим тиражом в Японии и в мире – в ближайшем номере собиралась опубликовать сенсационный материал об аресте человека, подозреваемого в похищении Люси Блэкман.

– Я знал, что новость подхватят и телевизионщики, – рассказывал Удо. – Нужно было действовать до того, как выйдет утренний выпуск новостей.

Вряд ли подозреваемому удалось бы сбежать, поскольку теперь за ним велась полномасштабная слежка. Однако полицейские опасались, что под угрозой ареста он покончит с собой.

В шесть утра офицеры, которые вели наблюдение за жилым комплексом, увидели, как подозреваемый вышел из дома и направился в киоск на углу, откуда появился с пачкой газет в руках. Тут его и арестовали по обвинению в похищении и изнасиловании Клары Мендес 31 марта 1996 года. В тот день газеты впервые обнародовали его имя: Ёдзи Обара, сорокавосьмилетний бизнесмен и президент нескольких компаний.

– Когда полицейские приблизились к нему, он задрожал, – рассказывал Удо, – а на лбу выступили капли пота.

Часть IV Обара

Слабый и сильный

Лишь несколько фотографий Ёдзи Обары стали всеобщим достоянием, да и те были тридцатилетней давности.

Все, кроме одной, снимались еще в школьные годы. На фото представал юноша с нежным, почти женственным лицом и скромной неуверенной улыбкой в черной форме со стоячим воротничком в прусском стиле, как на всех японских школьниках. Короткие волосы с пробором справа, аккуратная стрижка. На одном снимке он смотрел мимо камеры, опустив взгляд с тревожным и задумчивым выражением лица. Он казался мягким, чувствительным, даже немного похожим на девочку. Особенно выделялись губы – резко очерченные, полные и чувственные.

На самой последней фотографии, размытой и зернистой, уже стоял двадцатилетний молодой человек в рубашке с широким воротом, расстегнутой на груди. Он стал худощавее, волосы отросли. Парень уверенно смотрел в объектив сквозь большие темные очки. Поза нарочито мужественная, а в решительном взгляде читаются самоуверенность и даже высокомерие. Большинство изображений преступника вырезали из групповых фото с официальных школьных мероприятий и увеличили. В безумные недели сразу после ареста Обары японские репортеры достали снимки через его старых знакомых по школе и университету. Но даже самая свежая фотография датировалась серединой 1970-х годов.