Пожиратели тьмы: Токийский кошмар - [28]

Хостес тесно связаны с тем, что по-японски называется «шисутему» («система»), – назначаемым в каждом клубе размером оплаты для клиентов и денежного поощрения для сотрудниц. В «Касабланке» клиент платил 11 700 иен в час (на тот момент – около 73 фунтов), куда входили пиво или мидзувари в неограниченном объеме и общество одной или более девушек. Кроме того, новой хостес, такой как Люси, доплачивали 2000 иен (около 12,5 фунтов) в час. За пять часов работы за вечер хостес зарабатывала 10 000 иен, при шестидевной неделе выходило около 250 000 иен в месяц (1600 фунтов). Но зарплата служила лишь частью распределения навязываемых бонусов, которые составляли ядро «системы».

Клиент мог «заказать» девушку, которая понравилась ему в предыдущий раз. За это он платил дополнительные деньги, а хостес получала 4000 иен в качестве бонуса за развитие бизнеса. Если гость брал в баре шампанское или «именную выпивку» – личную бутылку дорогого виски или бренди, которую хранили исключительно для него, – присутствующие хостес делили вознаграждение между собой. Девушек поощряли ходить на доханы – свидания. Хостес ужинали с японцами, которым понравились, а затем снова приводили их в клуб. Мужчина получал удовольствие от вечера в приятном месте с привлекательной молодой женщиной, хостес доставались освобождение от работы и бесплатный ужин, а клубу – дополнительный клиент.

Доханы считались обязательными. В некоторых заведениях двенадцать доханов в месяц приносили бонус в размере 100 000 иен, то есть больше 600 фунтов. В большинстве клубов, включая «Касабланку», любую девушку, у которой насчитывалось меньше пяти доханов в месяц и пятнадцати личных «заказов», попросту увольняли. Приглашение на дохан для многих хостес становилось навязчивой идеей и источником мучений. Девушки не только соглашались поужинать с мужчиной, который им не нравился; когда месяц подходил к концу, показавшая плохие результаты хостес шла на дохан с кем угодно. Чтобы добрать норму, хостес даже нанимали знакомых мужчин, а иногда перед угрозой неминуемого увольнения сами платили за дохан.

– В раздевалке у туалета висел график с именами всех девушек и количеством «заказов» и доханов за текущий месяц, – рассказывала Хелен Дав. – И если напротив имени стоял ноль, работницу активно стыдили. У меня дела шли не очень, я вечно оказывалась почти в самом низу списка. А потом мне стало наплевать. Энтузиазм совсем угас, и я с большим удовольствием болтала с другими девчонками. Всё лучше, чем притворяться, будто мне нравятся японцы. У меня набрались только один-два дохана и несколько «заказов». Под конец я даже попросила своего арендодателя притвориться моим доханом.

Хелен уволили за неделю до исчезновения Люси.

В атмосфере соревновательности в «Касабланке» девушки и дружили, и соперничали. Но Люси и Луиза ладили почти со всеми.

– Они были очень близкими подругами. Всё делали вместе, – вспоминала Хелен Дав. – Вместе жили, вместе ездили на работу на велосипедах, даже развлекались вместе. У них сохранялись прекрасные отношения. Мне они казались… не знаю, наивными и очень молоденькими, немножко глупыми, немножко изнеженными. Они обычно целовались при встрече, даже если провели порознь всего несколько часов. Так мило. Как и многих других, Хелен поражало внимание, которое Люси уделяла волосам, одежде и макияжу.

– Я бы не назвала ее сногсшибательной, но жизнерадостная натура делала ее привлекательной, – рассказывала девушка. – По-моему, неуверенностью в себе она не страдала. Прелестные волосы, прелестный характер, симпатичная, высокая.

Клиентам она тоже нравилась.

– Она отличалась от канадок или американок с их широкими улыбками, чересчур ярких и шумных, – признавался мистер Имура, издатель и любитель ловли кальмаров. – Во время разговора никогда не доходила до крайностей.

Люси сразу же произвела впечатление и на мистера Ватанабэ, «фотографа»:

– С первого взгляда я понял, что она из хорошей семьи. Она выглядела нежной, элегантной, очаровательной и ухоженной… Я увидел в ней хорошо воспитанную, образованную, культурную и чувствительную особу.

«Это, конечно, не работа моей мечты, но дается она легко, – писала Люси по электронной почте Сэм Берман. – Я прекрасно зарабатываю, и отношение к нам совсем не такое, как в Великобритании. Мужчины держатся уважительно. Ясное дело, попадаются и странные клиенты, но пока что я познакомилась с несколькими очень приятными людьми».

«Странным» она, возможно, сочла клиента, который предложил ей 10 000 фунтов за ночь. По той версии, которую Люси рассказала маме и сестре, она отшутилась. Однако Луиза говорила, что подруга пришла в бешенство и попросила менеджера выгнать наглеца.

Хостес должны были брать визитки у мужчин, которых они развлекали, звонить и писать им, чтобы тем захотелось вернуться в клуб. Сохранилось несколько писем Люси. В них она явно нашла верный подход – невинный флирт и уклончивое кокетство.

От:lucie.blackman@hotmaiLcom

Кому: Имура. Хадзимэ

Дата: 21 июня 2000 года, среда, 3:01

Дорогой Хадзимэ!

Я просто решила поздороваться. Это Люси из «Касабланки», девушка из Лондона, с длинными светлыми волосами, с которой Вы так мило беседовали…