Пожиратели тьмы: Токийский кошмар - [11]

– Они и разговаривали как подружки, Люси вечно хихикала, когда звонила матери, – рассказывала Кэролайн Лоуренс, которая училась с Люси в одной школе. – Они часто обменивались одеждой и даже ходили вместе куда-нибудь по вечерам. Я все понимаю, потому что мы с мамой тоже очень близки, но в клуб я бы с ней не пошла.

С подростками не избежать конфликтов, но чаще всего ссорились Джейн и Софи, а миротворцем в битвах выступала Люси. Некоторые даже считали, что для Джейн она не просто дочь.

– На самом деле Люси заняла место матери в доме, – рассказывала Вэл Берман, подруга Джейн. – Когда Софи кричала и ругалась с Джейн, Люси успокаивала их обеих. После ухода Тима она очень быстро повзрослела. Словно она была матерью, а Джейн – ребенком.

Люси не могла похвастать ни стройной фигурой, ни тонкими чертами лица настоящей красавицы, и все-таки ее внешность многих привлекала. Тщательный уход за собой имел для Люси огромное значение. Друзья даже иронизировали над тем, что она обязательно делает прическу и красится перед походом в магазин или утренней пробежкой. Когда Люси смеялась, она встряхивала длинными волосами, которые рассыпались по плечам. Благодаря высокому росту и прекрасным светлым волосам Люси очень выделялась среди ровесников. По словам Джейн, она «освещала все вокруг».

– Когда мы только познакомились, она меня просто заворожила, – призналась мне Вэл Берман. – Я слушала ее с раскрытым ртом. Язык у Люси был отлично подвешен. О чем бы она ни говорила, и ее хотелось слушать. Она могла рассказать целую историю про кусок сахара.

Поток слов сопровождался изящными движениями пальцев с отполированными до блеска ногтями.

– Все замечали ее маникюр – она будто разговаривала руками, – рассказывала Кэролайн Лоуренс. – А какие волосы… Я помню, как однажды ждала ее в «Дорсет армз». В пабе было огромное окно, а Люси как раз переходила дорогу, и вот клянусь, буквально весь паб застыл и уставился на нее. Даже девушки. Еще бы, такое зрелище: высокая блондинка, настоящая секс-бомба, уверенно плывет через дорогу.

Люси любила обновки и обожала ходить за покупками. Как и Джейн, ей нравилось поддерживать уют в доме и содержать вещи в строгом порядке. Именно из-за стремления к роскоши и комфорту, помимо прочих причин, студенческая жизнь совсем не привлекала Люси. Она, как и положено, сдала экзамен на аттестат, но осталась в старших классах, чтобы получить полное среднее образование. Однако, в отличие от большинства отличниц Уолтемстоу-холла, не стала подавать документы в университет. После экзаменов девушка какое-то время работала в пиццерии, позже стала помощником учителя в местной частной школе. Затем через друга семьи Люси получила должность в «Сосьете женераль», или «Сосжен» – французском инвестиционном банке в лондонском Сити, деловом центре города.

Люси работала ассистентом дилеров: вводила в систему заявки, выкрикиваемые в операционном зале. Трейдеры – обычно молодые амбициозные мужчины с высоким уровнем доходов. Темп работы у них бешеный, атмосфера на бирже агрессивная. Люси, молодая блондинка-новичок, тут же стала объектом мужского внимания. За пышную грудь ее прозвали Пампушкой. Девушке исполнилось всего восемнадцать, но она уже умела привлекать к себе внимание и флиртовать. Она любила наряды и украшения, а после работы распивала шампанское в барах Сити.

– Все, кроме нас, учились в университете, а мы работали, – рассказывала Кэролайн Лоуренс, которая окончила Уолтемстоу-холл и тоже нашла работу в Лондоне. – Деньги не ахти какие, но в собственных глазах – семнадцати-восемнадцатилетних девчонок – мы были богачками. Люси нравилось работать в «Сосжен» – для нее это был первый глоток свежего воздуха после Севеноукса, и особенно ей нравилось работать со всеми этими парнями в Сити. Мы казались себе такими взрослыми, каждый день отправляясь в город на поезде. Я видела, как она в час пик делает себе французский маникюр. Стоя. А ведь французский маникюр – штука сложная. Сначала надо покрыть ногти лаком телесного цвета, а потом покрасить кончики белым. Это непросто даже в удобном положении, а она ухитрялась справиться стоя. В движущемся поезде.

В Сити все занимались тем, что покупали и продавали валюту, и Люси очень привлекала такая деятельность. Она приобрела автомобиль, черный «рено клио», и каждое утро еще до восхода солнца выезжала из Севеноукса в Лондон, чтобы успеть к открытию финансовых рынков. По выходным она каталась за покупками в торговый центр «Лэйксайд» в Тарроке к востоку от Большого Лондона. Однажды Люси с подругой зашла в магазин нижнего белья «Ригби-энд-Пэллер», который изготавливает корсеты для королевы, и в мимолетном порыве приобрела десять знаменитых бюстгальтеров по индивидуальным меркам.

Однако получала Люси около шестнадцати тысяч фунтов стерлингов в год, крупицу оттого, сколько зарабатывали ее коллеги мужчины. И именно в «Сосжен» девушка впервые влезла в долги. Кредитные банковские карты, карты магазинов, дорогие покупки в рассрочку – так жили многие обитатели Сити, но Люси не спешила разделять их философию.

– У меня было гораздо больше долгов, чем у нее, – признавалась Кэролайн Райан, ее коллега по Сити. – Но Люси очень переживала. Стоило ей потратить на несколько фунтов больше заработанного, она просто места себе не находила.