Пожиратели душ - [6]

А потом женщины-девочки исчезли. Так же внезапно, как появились, они растаяли во тьме поля, растворились в далекой точке в неведомом для Алис направлении.

Глава 2

Алис проснулась в траве; волосы и одежда намокли от росы. Небо над головой было ярко-синим. Ранним утром она нередко дремала. С рассветом как раз вставали мать с отцом, небо чуть светлело, и Алис без труда засыпала, зная, что мир вокруг нее очнулся от сна. Но ни разу ей не случалось спать так долго, и она рывком вскочила, зная, что ее уже ищут.

Она побежала к дороге. Ночью, когда она пришла на поле, путь не показался ей долгим, но сейчас она видела, что дом далеко. Очень далеко. Она запыхалась, ей стало трудно дышать. Алис слышала только стук собственного сердца и свое дыхание, и внезапно до нее дошло, что такого не может быть. В этот час в деревне кипит жизнь, грохочут колеса проезжающих телег, гулко звенит молот кузнеца, кричат женщины, подзывая детей, перекликаются друг с другом мужчины. Но сейчас ничего не слышно. Даже птичий щебет смолк. Над деревней нависла абсолютная тишина, гораздо глубже и полнее той, что окружала Алис во время ее долгих бессонных ночей.

Она остановилась, потому что больше не могла бежать, и тут кое-что услышала: у нее за спиной стучали колеса вроде тех, что бывают у фургонов кочующих торговцев. Алис резко повернулась и увидела крытую повозку, запряженную двумя серыми лошадьми, которыми управлял какой-то человек.

На нем была шляпа с широкими полями, надвинутая по самые брови; длинные рыжие волосы развевались за плечами, как крылья птицы. Повозка направлялась в сторону ее деревни Гвенис[4]Увидев Алис, возница натянул поводья, и лошади остановились.

– Здоро́во, девчушка, – сказал человек в шляпе. – Далековато ты забрела от дома.

– Ага, – откликнулась Алис. – Но теперь уже бегу назад.

– Нет смысла бежать. Забирайся в фургон, я тебя довезу. Только дорогу укажи.

Алис подошла к повозке и посмотрела на седока. Глаза у него были темно-зеленые, как мох, волосы рыжие, а в бороде мелькали седые пряди. Он улыбнулся. Лицо у него было доброе, на такое приятно смотреть.

– Ага, хорошо, – ответила девочка.

Возница протянул ей руку, и она устроилась рядом с ним на сиденье.

– Меня зовут Алис, – сообщила она.

Человек приподнял шляпу:

– А я Паул, красавица Алис.

Тут девочка улыбнулась. Какой славный человек. Приятно, когда тебя называют красавицей. Будто в сказке.

– Мой дом вон там, третий слева, за кузницей, – объяснила Алис. – Мама и папа наверняка ужасно тревожатся за меня, поэтому я хотела бы попасть домой как можно быстрее, если ты не против.

Паул кивнул и подмигнул ей, как будто у них появился общий секрет.

Когда они подъехали ближе, Алис стало не по себе. Она уже не знала, чего боится больше – гнева мамы с папой или этого странного колдовского безмолвия, будто накрывшего всю деревню.

– Странные дела, а? – заметил Паул. – Как-то уж очень тихо.

– Ага, – согласилась Алис. – Это, наверное, потому что вся скотина у нас умерла, вот и все.

Рыжие брови Паула поползли вверх.

– Так-таки и вся?

– Ага, пришли волки и съели всю живность.

Паул присвистнул:

– Вот дела! Неудивительно, что здесь так тихо. – Он покачал головой: – Никогда не слышал ничего подобного. А разве двери в хлевах не были заперты? И в курятниках?

– Были-были, – ответила Алис.

– Тогда как же, по-твоему, волки добрались до скотины?

– Верховный старейшина говорит, что это работа Зверя, – пояснила Алис.

Паул задумчиво посмотрел на нее:

– Никогда не встречал волка, который исполнял бы приказы. А ты?

Алис покачала головой:

– Я вообще ни одного волка в жизни не встречала.

– Ни разу? Тогда я вот что тебе скажу: не бывает такого, чтобы волк взял и открыл дверь хлева. – Тут Паул прищелкнул языком: – Ох, моя Бети меня не похвалит. – Он бросил взгляд на Алис и добавил: – Бети – это моя жена.

– С чего же ей злиться на тебя?

– Раз в Гвенисе пала вся живность, народ тут наверняка приуныл, а унылым людям не до покупок. Я ведь торговец, моя красавица, и мне надо продавать свой товар. Этим я зарабатываю на хлеб. А если я вернусь домой, в Лэйкс[5]с пустыми руками… ну, я уже сказал, моя Бети устроит мне головомойку.

– Вот как, – протянула Алис.

Все это мало для нее значило. Она знала, что до Лэйкса очень далеко и народ там живет странный. Тамошние обитатели забавно одеваются и не расчесывают волосы. Слышала она про них и другие вещи, о которых взрослые говорили вполголоса, себе под нос, когда думали, что их не слышат. Вещи, которых Алис толком не понимала. Но сейчас она только и мечтала попасть домой. Ей ужасно хотелось пи́сать, и чем больше она думала о том, что скажут мама и папа, тем больше боялась, что не сдержится и помочится прямо в повозке.

– Приехали, – сказала наконец Алис. – Это здесь.

Паул подъехал к самому крыльцу, но Алис внезапно расхотелось вылезать из фургона. Ей вдруг стало ясно, что в дом лучше не входить. Острое предчувствие, возникшее глубоко внутри, придавило ее к сиденью.

– Хочешь, я пойду с тобой, дочка? Чтоб тебе полегче было с мамкой-папкой?

– Ага, – сказала Алис. – Наверное.

Но на самом деле Алис хотела совсем другого. Она хотела оставить все как есть, а в дом не заходить совсем. Но Паул уже выбрался наружу и снял ее с повозки, а потом постучал в дверь дома.