Пожар страсти - [58]

«Я устала, – подумала Гиацинта. – Устала и не знаю, что ответить».

– Потому что мама больна, – отозвался Джерри. – Тэсси так сказала.

– Тэсси? Кто это?

– Ты ее знаешь. Она готовит и убирает дом.

«Больна, – подумала Гиацинта. – Да, наверное, в тот день я выглядела больной».

– Джерри, она не права. Я здорова. Мне пришлось долгое время ухаживать за бабушкой, а потом…

– Тэсси сказала, будто с тобой что-то случилось. Я это сам слышал. Она и тебе тоже говорила, няня, помнишь? Я слышал, как вы разговаривали на кухне. Тэсси сказала, что ты почувствовала себя плохо в тот день, когда приехала и не застала нас дома. Она сказала, что ты плохая женщина и поэтому папа ушел от тебя. Но я знаю, что это неправда. Никакая ты не плохая, а Тэсси просто глупая. Я ненавижу ее. Я рассказал про это папе.

На мгновение Гиацинта закрыла глаза.

– И что сказал папа?

– Что ты, разумеется, вовсе не плохая.

Няня, залившись краской, перебила мальчика:

– Выражайся точнее, Джерри. Я не помню, чтобы Тэсси употребляла слово «плохая», она говорила «больная».

– Я так и выразился, мама. Я всегда все запоминаю, правда?

– Да, у тебя прекрасная память.

– Да, память у него прекрасная, – подтвердила няня. – Но тут явная ошибка. Никто не хотел никого обидеть. Тэсси ошиблась и насчет того, что вы больны. Возможно, вам нездоровилось в тот день. Не знаю, меня тогда не было, но сегодня вы выглядите великолепно. Дядя Арни постоянно говорит о вас с детьми, и никогда ни словом не обмолвился о том, что вы больны.

Эта женщина не могла обмануть Гиацинту. Она выражала сочувствие, но явно испытывала недоброжелательство, намекала на то, что Арни, вероятно, больше чем просто дядя.

Понимая, что это неприятно подействует на детей, Гиацинта решила сменить тему, однако не удержалась от вопроса:

– А что еще сказал папа, Джерри?

– Он сказал, что Тэсси не должна говорить подобные вещи.

– А когда ты опять приедешь? – заныла Эмма.

– Я скажу тебе по телефону, дорогая. Сейчас я этого не знаю.

– А мы сможем приехать к тебе домой?

Могла ли она ответить, что у нее больше нет дома?

– И об этом я скажу тебе по телефону.

– Почему ты должна уезжать сегодня, мама?

Няня насторожилась.

– Я должна ехать в школу и не могу опаздывать, Эмма.

– В школу? Но ведь ты уже взрослая! А взрослые не ходят в школу.

– Иногда ходят, – заметил Джерри. – Папа говорил мне.

Это решало вопрос. Если папа так сказал, значит, так оно и есть.

– Мы и в самом деле должны уже выезжать, – сказала няня. – Пора.

Все быстро встали и, пройдя вестибюль, вышли к машине. Эмма и Джерри бежали впереди.

– Красивые дети, – заметила няня, вероятно, пытаясь смягчить неловкость.

Через несколько часов, когда самолет поднялся в вечернее небо, Гиацинта попыталась вспомнить последние минуты, но не смогла. Она помнила предыдущий вечер, когда сидела в номере, делала дурацкие эскизы модной одежды и ждала встречи. А вот сегодняшний день прошел не так, как надо. Дело не в том, что Джерри и Эмма несчастливы. Няня к ним привязана, да и они ее любят. Джеральд, разумеется, обожает детей. Так что проблема совсем в другом. Жестокая истина заключалась в том, что дети постепенно ускользали от Гиацинты. Она теряла их.

Однажды под вечер раздался стук в дверь, и Гиацинта увидела на пороге Арни.

– Я не дозвонился сегодня, поэтому, возвращаясь с Уолл-стрит и проезжая мимо, решил наведаться к вам.

– Я только что вернулась с занятий и не успела прибраться. Наверное, вас удивляет, что в такой маленькой квартирке такой беспорядок. Впрочем, входите.

Застигнутая врасплох, Гиацинта оправдывалась. Арни стоял возле ломберного столика, на котором было разложено шитье.

– Давненько не видел вас.

– Но вы часто слышите меня по телефону, – улыбнулась она.

– Это не одно и то же. Не хотите пойти пообедать?

Арни заметил неразвернутый сандвич рядом с бутылкой минеральной воды, а также старенькую кровать в дальней комнате. «Он видит все. Уверена, Арни способен читать мои мысли», – подумала Гиацинта.

– Спасибо, в другой раз, – ответила она. – Эта вещь должна быть готова к утреннему занятию. Я ведь очень усердно занимаюсь.

– Хорошо. Не буду мешать вам. Только немного передохну.

Опустившись на стул, он стал разглядывать Гиацинту.

– Как поживаете? – спросил Арни.

– Отлично. Занимаюсь, чувствую себя превосходно.

– Отложите на минутку карандаш и поговорите со мной.

Гиацинту удивил его властный тон.

– Будьте откровенны со мной, Гиа. Думаете, я не знаю, что вы несчастны? Джерри рассказал Джеральду о том, что произошло на прошлой неделе, когда вы были там. И вчера в кафетерии после операции Джеральд поделился этим со мной. Вот поэтому я и здесь. Он очень сожалел о том, что сказала эта дама. Джеральд хотел бы сам все объяснить вам. Для детей было бы лучше, если бы вы иногда по-дружески контактировали.

«Поджог. Погиб человек. Считай себя везучей. Примирись со своей жизнью. Дружеский контакт…»

– Передайте Джеральду, Арни, что ему не стоило возлагать на вас такую миссию. В его словах нет ни единого слова правды. А в этих обстоятельствах… Да он сам все знает лучше, поэтому, пожалуйста, не просите меня больше об этом, ладно?

Арни развел руками.