Пожалуйста, позаботься о маме - [24]

— Не понимаю, почему компании считают, что хозяйкам нравятся подобные вещи.

Он не представлял, что выбрать в качестве рекламного подарка на этот раз, и потому спросил:

— Ну и что же, по твоему мнению, может стать памятным подарком?

— Не знаю, но мне кажется, что люди быстро забывают о таких вещах. Не лучше ли подарить авторучку или что-нибудь в этом роде? Подумай об этом. Как ты считаешь, твоя жена обрадуется, если ты подаришь ей на день рождения кухонные принадлежности? Если вы получите в качестве рекламного подарка коврик для ванной, то просто забудете о нем. Но меня приятно удивила бы книга или билет в кино, и я наверняка не забыла бы о таком подарке.

На следующей неделе на собрании кто-то вспомнил о рекламных подарках. Всем понравилось его предложение об интеллектуальном подарке. Как раз по счастливому стечению обстоятельств певец, обожаемый публикой средних лет, выступал в это время с концертами, и Хун Чол приобрел билеты. Босс лично одобрил его инициативу, возможно, ему тоже нравился этот певец. По данным опросов, билеты на концерт повысили рейтинг компании. Благодаря чему квартиры в Сондо почти полностью раскупили, в то время как объем продаж в Юнджине, которыми занимался Ким, составил 60 процентов. Поэтому, когда Ким подколол его, Хун Чол расхохотался в ответ, заметив, что ему просто повезло. Но после еще нескольких рюмок Ким вдруг заявил, что если Хун Чол применил бы свой блестящий ум в других областях, то вполне мог бы стать верховным прокурором. Ким знал, что Хун Чол учился в юридическом колледже и готовился к экзамену на адвоката, поэтому съязвил, что не знает, какие рычаги использовал Хун Чол, чтобы так быстро подняться по службе, ведь он не закончил ни университет Юнсей, ни университет Коро, в отличие от большинства сотрудников компании. В конце концов, Хун Чол молча осушил очередной бокал, предложенный Кимом, и ушел. В то утро, когда жена сказала, что собирается навестить их дочь Чин, вместо того чтобы ехать на Сеульский железнодорожный вокзал, он решил сам встретить родителей. Отец хотел остановиться у младшего сына, который только что переехал на новую квартиру. Хун Чол должен был забрать родителей и отвезти их к брату, но днем неожиданно почувствовал озноб и головную боль. И отец заверил его, что сам найдет дорогу… Вместо того чтобы ехать на вокзал, Хун Чол отправился в сауну недалеко от работы. В тот момент, когда он потел в сауне, которую всегда посещал на следующий день после обильных возлияний в баре, отец сел в вагон метро без мамы.

В детстве Хун Чол решил стать прокурором, чтобы заставить маму вернуться домой. Она ушла, разочаровавшись в отце. Однажды весной, когда все вокруг расцвело буйным цветом, отец привел в дом женщину со светлой кожей, которая благоухала чем-то сладким, как пудра для лица. Когда женщина вошла через парадный вход, мама вышла через заднюю дверь. Эта женщина, пытаясь растопить сердце Хун Чола, каждый день готовила ему в школу яичницу-глазунью. Он пулей вылетал из дому с коробкой для обеда, которую женщина аккуратно оборачивала шарфом, и прятал ее за горшками для специй на заднем дворе, а затем шел в школу. Его сестры и брат тайком следили за ним и забирали еду, приготовленную женщиной. Как-то раз, туманным утром, по дороге в школу Хун Чол собрал своих сестер и брата около ручья рядом с кладбищем. Он вырыл ямку около плакучей ивы и заставил похоронить свои обеды. Брат пытался сбежать со своим свертком, но Хун Чол поймал и отлупил его. Сестры послушно закопали свои свертки. Он думал, что женщина больше не сможет готовить для них обеды, но та поехала в городок и купила новые контейнеры для обедов. И это были не желтоватые алюминиевые контейнеры, а особенные резервуары, которые сохраняли рис теплым. В благоговейном страхе его брат и сестры осторожно потрогали новые контейнеры. Когда женщина вручила им свертки с обедом, дети посмотрели на старшего брата. А Хун Чол запихнул свой сверток в дальний конец веранды и один отправился в школу. Брат и сестры дождались, когда он скроется из вида, а затем отправились в школу, осторожно неся в руках теплые свертки с обедом. Видимо, маме кто-то рассказал, что Хун Чол не берет обед в школу и вообще почти перестал есть, и она пришла к нему в школу. К тому времени прошло около десяти дней с тех пор, как незнакомая женщина поселилась в их доме.

— Мама! — Слезы брызнули из его глаз.

Мама повела его на холм за школой. Она стянула с него брюки, схватила прут и хлестнула его по ногам.

— Почему ты не ешь? Неужели ты думаешь, что я буду счастлива, зная, что ты голодаешь?

Мама хлестала его очень больно. Хун Чол огорчался, что брат и сестры не слушались его, а теперь не мог понять, за что мама лупила его. Его сердце разрывалось от тоски. Он не мог понять, почему она так рассердилась.

— Ты станешь брать обед в школу? Станешь?

— Нет!

— Ты маленький…

Мама принялась хлестать его еще сильнее. Но он не признавался, что ему очень больно, и мама начала уставать. Вместо того чтобы убежать, Хун Чол спокойно стоял на месте и терпеливо сносил побои.

— Даже теперь?

На ногах отпечатались кровавые полосы от ударов.