Пожалей меня, Голубоглазка - [7]
— Тш-ш-ш…
Горячо голове.
— Тш-ш-ш…
Горячо телу.
— Тш-ш-ш…
Там горячо.
Сыро.
Много.
Ей казалось, она не сможет выдержать. Тянущая, подергивающая боль была невыносима. Будто нарыв зрел. Может, и правда, он? Сейчас лопнет?
Ей казалось, она умирает в чужих руках, на чужом теле, с чужим шепотом в волосах. Умирает, но как же сладка была такая смерть…
Господи…
Его руки распластались у неё на животе, и Ая поняла, что они дрожат. Накрыла своими. Попыталась успокоить? Смешно…
Соединенные, руки проникли под пояс брюк, в трусики, и остановились на лобке. Чужие пальцы оказались длиннее — они остановились чуть ниже, на том самом месте, и нажав, попали точно в клитор.
Ая дернулась всем телом, "протирая" ягодицами чужой член. Незнакомец выпустил стон ей в шею, закусив прядь. И словно в отместку, стал активней работать руками.
Она не могла отцепиться, но свои все же переместила повыше, обхватив мощные запястья и "ловя" лихорадочный пульс. Раздвинула шире ноги, позволяя незнакомцу больше свободы для действий.
Повернула голову, свесила с его плеча и зажмурилась от накатывающейся горячей волны — предвестницы десятибалльного оргазма.
Господи…
Её ягодицы терлись о молнию безостановочно, не позволяя никуда деться тому, что находилось за ней. Костя сцепил зубы до искр в глазах, терпя из последних сил, но их оставалось все меньше, и выходило, что это самый странный и быстрый оргазм на его уже побитом жизнью счету.
Ягодицы терлись и терлись, и терлись…
Члену было неудобно. Тесно. Больно. Но так хорошо, как никогда до этого.
Женщина стонала, дергая каждым своим стоном Костю за нервы. Будто играла партию.
Стонала сквозь закушенную губу, пряча крики.
Запах…Другой, более вязкий, густой, мускусный…
Её. Его личный феромон.
Они кончили вместе.
Ая поставила точку в дыхании, уткнувшись в кожу кровати, Костя — в кожу Аи, чуть прикусив плечо.
Господи…
« Глава 5
Он бережно и как можно осторожней выбрался из-под неё, сдвинув её тело полностью на кровать. Хотел собрать в руку длиннющие волосы, но понял, что не получится — слишком уж густыми те были. Освободил её лицо от этой копны, скрутив в толстый жгут, и откинул в сторону, чтобы максимально открыть доступ к обнаженной груди. Лифчик сбился под горло той, что подарила ему пик полета, но он не стал ничего поправлять, хоть и догадывался, насколько ей было неудобно, даже больно, быть может.
Незнакомка хранила молчание и расслабленность, не сопротивляясь его манипуляциям и не реагируя на движение. Словно кукла. Но Костя знал: не спит. Он лизнул соски, обдавая влажность вершин горячим дыханием, и уткнулся в ложбинку. Её сердце стучало хозяйке в ребра и ему в лицо, будто не признавало чужого присутствия, пытаясь оттолкнуть. Стучало ровно и сильно.
Кожа была очень гладкой и вкусной, напоминая о шелке, атласе и сакуре. Хрен знает, почему, но именно последнее сравнение пришло на ум Косте, когда он попробовал её кожу на вкус. Лепестки сакуры, присыпанные корицей. Люди именно так сходят с ума?
Он обнял её. Крепко сжал, следуя на поводу у своей потребности полностью раствориться в темноте и в этой девушке.
Вся она была до боли желанной, несмотря на только что случившийся оргазм. В паху разве что не хлюпало, но Костя не обращал на дискомфорт ни малейшего внимания, чувствуя, как снова начинает хотеть эту странно молчаливую женщину. Она была молодой. Так он ощущал. Упругие груди, кожа… Но не думал, что слишком. «Лет двадцать пять», — решил про себя.
В дверь постучали, и Костя ругнулся. Ей в кожу выпустил бранные слова и тут же слизал их, чувствуя себя неловким, виноватым. Женщина зашевелилась, но он рук не разжал. Не пустил. Не мог и не хотел. Ещё уйму вопросов надо было ей задать, выслушать ответ хотя бы на один!
— Кто ты? — спросил тихо, но твердо, понимая, что сейчас начнется борьба. Уже началась.
Расслабленность и равнодушие Аи сняло, как рукой. Она извивалась под ним, словно уж на сковороде, а Костя не хотел, чтобы она испытала страх. Объятия стали мягче, чуть свободней, но не менее надежными.
— Кем ты работаешь здесь? Давно ли? Как зовут тебя?
В дверь постучали сильнее, и Ая уже не просто извивалась — лягалась и кусалась, как молодая кобылка.
— Почему молчишь? Скажи мне всего лишь, как тебя зовут, и я отпущу тебя. Слышишь? Я не хочу причинить тебе вред.
Она очень удачно попала ему коленкой в чувствительное место, чуть выше середины бедра, заставив Костю на мгновение ослабить «капкан», оттолкнула его что есть силы и вскочила на ноги. Метнулась на звук, но её предали. Её подвела собственная красота. Волосы. Длинные и раскрученные в борьбе, они обласкали Костины руки, и когда прощались на тыльных сторонах кистей, он схватил пряди, опять дернув девушку на себя. Ая вскрикнула от боли, врезавшись в него и повалившись на кровать.
— Я не буду извиняться, — прорычал он, подминая её под себя и обхватывая рукой её подбородок. — Как тебя зовут? Я что, прошу слишком много?
Она замотала головой. Вернее, попыталась. А он…он её поцеловал. И как только губы встретились, понял, что пропал навсегда.
Её рот был "Медовиком", "Сметанником", «Санчо Панчо» со всевозможными начинками и черт знает, чем ещё. Он был таким сочным и вкусным, что у Кости начинало рвать крышу. Он ел её. Не смаковал, не пробовал по кусочкам, наслаждаясь идеальным соотношением пропорций, а просто жрал. Голодный, ненасытный и жадный. И ему было чертовски мало.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.