Позднорожденные. Том 1 - [14]

— Этого вам не понять. — Негромко посетовал Джон.

— Нам? — уточнила Софи.

— Людям. Вы хрупки и боязливы оттого.

— Ух, ты. Обожаю расовую дискриминацию на завтрак. — Невесело усмехнулась Софи.

— Я прошу прощения за неосторожные слова, — тут же полилась из Джона подчеркнутая вежливость. — Однако… это правда. Люди хрупки и… недолговечны.

— Зато нас много. — Усмехнулась Софи.

— Да. — Согласился Джон, и его лицо вдруг приняло крайне мрачное выражение. — На одного эльфа в мире приходится около пяти тысяч людей. Вас и вправду очень много.

Софи показалось, что его несколько тревожит такой явный численный перевес.

— Количество, увы, никак не перейдет в качество. — Снова попыталась пошутить Софи. Джон явно удивился таким словам. — Нет, что ты, я и про себя в том числе!

Софи вздохнула. Надо бы ей прекращать говорить с эльфом как со своим соседом по лестничной клетке. Но она так разнервничалась, что насмешливость прорывалась сама собой, хотелось как-то разрядить обстановку.

Она поднялась и открыла холодильник.

— Могу пожарить яйца, сыр, есть и овощи. Ты чем обычно завтракаешь?

Она обернулась и увидела, что Джон снова вылупил на нее глаза.

— Ты предлагаешь мне разделить с тобой трапезу? — тихо переспросил он.

Софи тут же мысленно метнулась к своим подзабытым энциклопедическим знаниям об эльфийских lin’ya. Господи что там было насчет еды? Что именно это у них означало?

— А… Ну… да… — Джон несколько раз неверяще моргнул. — Господи, не смотри так. Что? Это что-то значит? Я просто голодная, ну и ты, наверное, тоже…

— Ты ведь даже имени моего не знаешь, — прошептал он пораженно. — Я пришлый, и я не друг тебе.

— Это ведь просто яичница… — Софи покосилась на полупустой холодильник.

— Я… я не могу, прости. Ты сама не понимаешь, что просишь. Если однажды ты узнаешь меня, и тогда предложишь мне преломить хлеб, я буду рад. Но сейчас… это недостойно с моей стороны воспользоваться твоим великодушием.

Софи мгновение, онемев, таращилась на него, переваривая эту тираду, потом просто мягко захлопнула дверцу холодильника.

— Ладненько. — Сказала она.

— Я прошу прощения, но я должен забрать вещи, которые испортил. Я оплачу их тройной ценой. — Сказал Джон. — Назови цену и я оплачу.

Софи поняла, что он говорит про коврик и полотенце.

— Забудь.

— Нет. Я оплачу. Прошу, я и так не могу отплатить тебе за доброту.

— Ну хорошо. Что-то там около тысячи за все.

Джон кивнул, вышел в прихожую. Софи услышала, как вжикнула молния на сумке.

Он вернулся и оставил на столе несколько крупных купюр.

— Я благодарю тебя за помощь. — Официально произнес он. — Если тебе однажды захочется посетить мой дом, его двери будут открыты.

Софи улыбнулась.

— А где именно твой дом?

— В Сиршаллене.

Софи пораженно хмыкнула.

— Ты приглашаешь меня в Сиршаллен? Ничего себе. Это большая честь. Только вот от чьего имени мне туда ехать? Эльфа Джона? Там ведь по приглашениям.

— В протекторате ты можешь назвать мой титул — Шахране. Я дам позволение на твой визит.

— Спасибо. — Кисло улыбнулась Софи.

Почему-то сейчас она не верила, что действительно может пойти в протекторат и заявить о своем желании посетить Сиршаллен. Это казалось какой-то нелепицей.

— Кстати, я еще тогда перевела это слово. «Младший из сынов». Странный титул, не нашла упоминаний, чтоб его где-то использовали.

— То, что вы знаете о нас, это лишь поверхность озера. Если смотреть сверху, даже если видеть дно — оно искажается для взгляда.

— Ясно. — Буркнула Софи.

Обидно было слышать, что все ее изыскания для настоящего эльфа — лишь взгляд на поверхность озера.

— Я должен идти. И… последнее о чем я попрошу, быть может, это дерзость с моей стороны, но ты была так великодушна…

Джон замялся глядя на нее. Он словно никак не мог решиться озвучить.

— Что?

— Сохрани в тайне нашу встречу.

Софи хмыкнула.

— Хорошо.

По правде сказать, кому она об этом может рассказать? Нике? Та скорее всего и не поверит. Родителям? Да они убьют ее, если узнают, что она притащила к себе в дом раненного незнакомого парня, будь он хоть трижды эльф. Про случайных знакомых в институте и на работе и говорить нечего. Да все они решат, что она выдумывает.

— Я обещаю, я никому не скажу, что видела тебя.

— И мое посещение твоего дома так же я прошу сокрыть.

— Хорошо.

— Ты поклянешься? Хоть я знаю, людские клятвы не то, что наши, однако…

— Знаешь, если ты мне не веришь, то какой смысл клясться? — Возмутилась Софи.

— Прости. Я верю в твою искренность, но… понимаешь ли ты, что стоит за моей просьбой? Она не случайна и не проста. Быть может, будут те, кто станет допытываться обо мне, разыскивать и преследовать. И быть может они придут с вопросами к тебе. И я прошу сокрыть правду. Я прошу тебя солгать своим сородичам ради себя, чужака и незнакомца. И ты так просто даешь мне это обещание. Понимаешь ли ты, что именно ты обещаешь? Отказаться еще не поздно.

Софи пораженно молчала. В таком ключе ее слова и правда звучали самонадеянным ребячеством.

— Кто будет искать тебя? Те… что ранили тебя? — спросила она осторожно, и вдруг поняла, что у ее великодушия могут быть вполне конкретные неприятные последствия.

— Нет, не они. Но есть и другие.