Позабытые острова - [58]

Действительно, немного погодя он вернулся с приглашением от губернатора плыть в Папеэте на крейсере. Корабль выходил через час с небольшим. В Таиохаэ мне было нечего делать, и я решил сразу же отправиться на борт. Украшенный вымпелами баркас доставил меня к крейсеру. У трапа нас встретил дежурный офицер и попросил следовать за ним; я без слов подчинился. Пройдя по бесчисленным переходам, мы остановились перед дверью с надписью: «Столовая». Из-за двери слышался смех, оживленная речь. Только тут я сообразил, что несколько поторопился. Однако офицер уже отворил дверь и доложил обо мне.

Я решительно шагнул вперед. За длинным столом (ослепительно белая скатерть, сверкающее серебро приборов) сидели губернатор, командир корабля и несколько высших чиновников и офицеров. Официанты в ливреях как раз наливали вино в бокалы, губернатор и офицеры уже приготовились чокнуться, но с моим появлением воцарилась мертвая тишина. Все удивленно глядели на меня. Наконец лицо губернатора осветилось широкой улыбкой, он поднялся с места и сердечно произнес:

— Добро пожаловать, мосье Даниельссон. Как вы оказались в Таиохаэ? Ваше здоровье!

Мне вручили бокал, и я радостно чокнулся с веселой компанией. Одним бокалом больше или меньше — в моем теперешнем состоянии не все ли равно…

9. Прощание

Один из офицеров сжалился и отвел меня в свою каюту. Я тотчас сбросил мокрую, грязную одежду и прошел в умывальник. Здесь — чудо из чудес! — была ванна. За три года в Полинезии я почти успел забыть, что это такое. Повернул кран… Горячая вода! Как приятно лежать среди островков мыльной пены.

У меня не было даже приличного костюма, но офицер одолжил мне свой, выходной (без погон и нашивок). Вот только обуться я не смог, хотя врач намазал всякими снадобьями мои распухшие ноги. Ничего, ведь мы в Полинезии. Чистый, в отутюженном костюме, но босиком я вернулся к столу. Обед еще только-только начался. Я был голоден как волк и мгновенно догнал остальных.

После десерта на палубе подали кофе с коньяком и ликеры. Полулежа в кресле (рядом — роскошный стол), я совсем другими глазами смотрел на окружающие Таиохаэ суровые горы. Странное создание — человек. Только что я проклинал собственную глупость: придумал тоже, в этакой глуши играть в поселенца! А теперь мне уже было грустно при одной мысли, что я скоро покину Маркизские острова. Звонкие фанфары отвлекли меня от размышлений. Вся компания направилась к борту. Смеркалось, зажглись два мощных прожектора и залили палубу светом.

Вождь и администратор Таиохаэ прибыли с прощальным визитом. Следом за ними к крейсеру подошла целая флотилия лодок с балансирами. Как всегда в этих широтах, стемнело быстро, и на лодках вспыхнули факелы. Беспокойное пламя рассыпало блики на волнах, залив напоминал расшитый звездами бархат. Кто-то запел, и могучий хор подхватил песню под аккомпанемент ритмично взлетающих над водой весел. Лодки собрались у борта там, где стояли губернатор и прочие чины. Две юные красавицы поднялись по трапу, чтобы поцеловать нас и повесить нам на шею гирлянды из цветов. «Понятно, — подумал я, — добрые жители Таиохаэ хотят, как и обитатели Пуамау, получить водопровод и стараются произвести самое лучшее впечатление…»

Разумеется, вслух я ничего не сказал.

Зарокотала машина. Крейсер медленно развернулся носом к выходу из бухты. Администратор и вождь, попрощавшись, спустились вместе с девушками в лодку. С других лодок гребцы дружно махали факелами. Снова фанфары, и машина прибавила обороты. Со скоростью двадцати узлов мы выходили из залива Таиохаэ. Один за другим гасли факелы. Сквозь тяжелые тучи едва пробивался свет луны, но я различал на фоне темного неба чуть посеребренные могучие горные массивы Нукухивы.

— Какие чудесные острова! — воскликнул один из офицеров, когда мы вернулись к своим креслам, — И какие в этих краях радушные, приветливые люди. А женщины — красавицы! Жаль, что мы стоим лишь по нескольку часов в каждом заливе.

Он вздохнул. Остальные офицеры сочувственно кивали.

— И как же еще примитивна здешняя жизнь, — заговорил другой. — Люди носят одежду из луба, танцуют древние языческие танцы. Хотелось бы мне подольше побыть тут, как следует узнать Маркизские острова…

Он повернулся ко мне, ожидая волнующих подробностей о местной райской жизни. Остальные тоже приготовились слушать. Прежде чем я успел заговорить, мне протянули журнал, очень распространенный американский еженедельник.

— Расскажите нам об этом. Ведь вы, наверно, знаете Долину женщин?

Я взглянул: фото на всю страницу — прекрасная маркизанка в одной только лубяной юбочке. Большими буквами название статьи: «Долина детей природы». Текст рассказывал об уединенной долине на одном из Маркизских островов, где туземцы ведут идиллическую примитивную жизнь в бамбуковых лачугах и женщины по сей день ходят почти нагими. Многие нравы и обычаи, которые повсеместно исчезли, тут сохранились. Долина так труднодоступна, что в нее почти никогда не проникают белые. Жирные буквы сообщали фамилию фоторепортера. Ну конечно: Ларри…

Я решил рассказать, не отступая от истины, как сложилось наше с Марией-Терезой полугодовое пребывание на Маркизских островах. Слушатели не сомневались в моей искренности, но слишком свежи были их собственные воспоминания о празднествах, танцах и маскарадах, которые сопровождали молниеносную инспекционную поездку губернатора.