Поют жаворонки - [19]

Шрифт
Интервал

Неожиданно замечает Павлина через окно приближающихся гостей. Никто этому не придает пока никакого значения. И только смущение Насти выдает ее.

События нарастают и придают действию стремительность. Вот-вот должны войти гости, раздумывать уже некогда, и Павлина берет на себя команду. Все должно идти в быстром ритме. Тогда будет оправдано, что гости застают Настю с топором в руках.

Неторопливо, с сознанием собственного достоинства, входят сват и жених в сопровождении Тумиловича. Сцена знакомства идет в несколько приподнятом тоне, приветливо и спокойно. О сватовстве прямо никто не говорит, как это обыкновенно и принято. Но всех охватывает волнение. Сват и жених абсолютно уверены в своем успехе. Пытлеваный с удовольствием выполняет свою роль свата, выдерживая ее в традиционной форме. Но молодым от этого и смешно и неловко. Им хочется поговорить друг с другом, но Макар Пилиппович строго поглядывает на Миколу — все должно идти строго по правилам сватовства. Наконец, согласие матери получено. Теперь дело за согласием невесты. Тут сват уже не сомневается. Чем больше это будет подчеркнуто характером всей сцены, поведением всех действующих лиц, тем неожиданнее прозвучат слова Насти о том, что молодые не договорились еще, в каком колхозе они будут жить.

Здесь начинается новая сцена. Слова Насти в первый момент воспринимаются Пытлеваным, как пустяковое препятствие, которое без труда будет тут же преодолено. Отсюда — его предложение забрать в свой колхоз и Авдотью Захаровну. Однако дело обора чивается иначе: сват получает решительный отпор.

Настя спокойно объясняет свою позицию. Пытлеваный пытается обратить это в шутку. Но девушка непреклонна. Пытлеваный, раздосадованный неожиданным осложнением, начинает нервничать.

Мысль Миколы приходится ему по сердцу. Действительно, кто может сравниться с его лучшим колхозом. Предложение сравнить колхозы его не смущает — он абсолютно уверен в своем превосходстве, в силе своих «козырей».

Следующая сцена строится на различном отношении действующих лиц к предмету спора. Если Пытлеваный, уверенный в превосходстве своего колхоза, готов уже торжествовать победу, то Тумилович, Настя и Авдотья Захаровна серьезно взволнованы. Уверенный тон Пытлеваного даже смущает Тумиловича и его сторонников: все, о чем они говорят, Пытлеваный безоговорочно отвергает. Этого не выдерживают спрятавшиеся в другой комнате Павлина и Лида. Они выступают на защиту своего колхоза. Сцена заканчивается тем, что Пытлеваный соглашается с предложением соседей приехать к нему в колхоз, чтобы на месте проверить, действительно ли он лучший.

Следующая сцена начинается с момента, когда Микола остается с Настей наедине. Эта сцена очень важна. Она должна показать, что молодые любят друг друга. И тем не менее Настя тверда в своем убеждении. Уверенно, задорно и весело звучит финал акта. Настя предлагает идти на работу: «Замуж собирайся, а рожь сей!» Это говорит об ее уверенности в своей правоте.

Второй акт. В сцене, с которой начинается этот акт, раскрываются методы, которыми ведет хозяйство колхоза «Новая нива» Пытлеваный. Сцена с Павлиной, пришедшей сюда «на разведку», показывает одну из сторон деятельности Пытлеваного. Но и этого достаточно, чтобы зритель ощутил всю порочность такого метода обогащения колхоза.

С появлением Пытлеваного начинается следующая сцена. Мысль с том, что гости увидят в колхозе не то, что нужно, вызывает у Макара Пилипповича беспокойство Поэтому сцену с Павлиной он ведет, будучи поглощен заботой о том, как принять гостей.

Убежденные в своей правоте, еще более укрепившиеся в ней после подробного ознакомления с хозяйством «Новой нивы», приходят в контору правления Тумилович, Насгя и Павлина. «А теперь начнется атака?» — спрашивает Пытлеваный. — «Похоже на это», — отвечает Тумилович. Содержание следующей сцены и состоит в этой азаке. Горячо и взволнованно говорят о делах колхоза «Новая пива» гости. Здесь важно подчеркнуть, что для них дело не в том, чей колхоз лучше, а в том, какие порядки в колхозе, который слывет передовым.

Пытлеваный встречает атаку спокойно. Он не понимает глубокою смысла происходящего Но, чувствуя, что ему не удается сбить своих противников, он делает неожиданный маневр, предлагая прекратить спор и отведать его угощения. Однако гости не идут на это Слишком большие и важные вопросы подняты, чтобы так ничем кончить этол разговор. Тумилович с большевистской прямотой, глядя прямо в лицо Пытлеваному, обвиняет его в неправильной политической линии. Эта сцена чрезвычайно важна и должна быть сыграна серьезно. Здесь у Тумиловича возникает решение довести спор до конца, ехать в обком партии.

После отъезда гостей и Пытлеваным овладевает беспокойство. Сцена с Здоровеней усиливает это беспокойство. Он боится, что гости наплетут на него «нивесть что». И он тоже решает ехать в обком.

Сцена Пытлеваного с Миколой, заканчивающая второй акт, должна показать что молодого бригадира мучает совесть он полон решимости отказаться от незаслуженного ордена, ибо начинает понимать порочность всей линии Пытлеваного.

Третий акт.


Еще от автора Кондрат Крапива
Драмы и комедии

В сборник пьес известного белорусского драматурга вошли его драмы: «Партизаны», «Испытание огнем», «С народом», «Люди и дьяволы» и комедии: «Кто смеется последним», «Милый человек», «Поют жаворонки» и «Врата бессмертия».


Рекомендуем почитать
Мафия и нежные чувства

Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.


Начало конца

Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.


Лист ожиданий

Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.


Ямщик, не гони лошадей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глупая для других, умная для себя

Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.


Виндзорские насмешницы

В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.