Поющая для дракона - [72]

Какое-то время в холле царила тишина, после чего негромкое шуршание мешка и звук закрывшейся двери поставили точку в моей боевой вылазке. Что, и все? Он даже ничего не сказал! Телефон у меня выключен, конечно, но какая разница, я бы и так послушала. А уж его лицо в красках могу представить сама: сведенные брови, горящие в створках прищура глаза — неизменные спутники образа местра Халлорана Недовольного.

Все, хватит об иртханах.

Деньги я вернула, теперь можно спокойно вернуть себя домой.

Вышла из убежища и замерла на полушаге. Почувствуй себя героем мультика, называется.

Еще до того, как я повернула голову, знала, что там увижу сведенные брови и прищур. Из горла вырвался странный звук, похожий на первые слова маленького Марра: «Ви-и-и», — тоненький, еле слышный, после чего я рванула к лифтам. Кнопку нажала, а потом меня сгребли в охапку и рывком — так, что бесценный очищенный воздух перестал поступать в мои плебейские легкие. Дверь захлопнулась, но уже с обратной стороны, и я очутилась в пещере. То есть в пентхаусе Халлорана. Лицом к лицу с ним.

И еще, кажется…

Я одной ногой стояла в мешке с деньгами.

Развернулась с достойной прытью, чуть не рассыпав богатство по полу. Дернула ручку двери, но она оказалась заблокирована. Отбиваться было нечем, поэтому я поплотнее перехватила собственную сумку.

— Немедленно выпустите меня!

— И не подумаю. Вы же сами ко мне пришли. Помните?

— Я пришла не к вам! Я пришла вернуть ваши…

— Это не отменяет того, что вы ко мне пришли.

Голос его еще только набирал силу, а точнее — наоборот, опускался до таких низин, что я почувствовала себя словно в толще воды или высоко в горах. Там, где кончается дыхание и начинается чистый адреналин. Где сердце бьется на пределе. И тут до меня дошло: Халлоран знал, что я захочу вернуть деньги, но не смогу, а значит, привезу их сама! Вот…

— Вы все это подстроили! — Я выставила сумку перед собой, как последний щит.

— Лучше бы вы принесли ремень, — холодно заявил он, перешагнув через мешок с деньгами. — Впрочем, у меня есть еще.

Я на миг даже лишилась дара речи.

— Зачем?

— Чтобы объяснить вам, что не стоит так часто играть с огнем.

— А… — Голос мой внезапно стал хриплым, поэтому я решила помолчать.

— Раздевайтесь.

— Что-о-о?

— Раздевайтесь, говорю. — Халлоран смотрел на меня в упор. — Не будете же вы ходить по моей квартире в шарфике.

— Я вообще не собиралась ходить по вашей квартире.

Что-то в его глазах подсказало, что, будь на мне только шарфик, он бы на это посмотрел. И что дальше препираться опасно для жизни. Сумка очутилась на многоуровневой подставке — пустынной, как в музее. Проверить, стилизация это под дерево или настоящее дерево, я не успела: вжикнула молния, иртхан вытряхнул меня из одежды на удивление легко и шустро. Водрузил куртку на плечики и указал в сторону гостиной.

Если холл представлял собой сталь и свет, то есть белое с серебром, то в гостиной преобладало белое и черное. Из панорамных окон, полукругом опоясывающих комнату, с одной стороны открывался вид на город, с другой — на Гельерский залив. Из-за пронзительного солнечного света гостиная казалась еще больше, чем была. Уводящая на второй этаж лестница представляла собой неширокую полосу ступенек и вскинутые по обе стороны стальные брови перил. Сразу за ней расположились стеллажи с… книгами. С настоящими книгами, которых я в жизни не видела. Вот так, вживую! И дверь — по всей видимости, в рабочий кабинет. Пожалуй, две дуги и окна были единственными сглаживающими обстановку округлостями, все остальное — сплошные прямые углы и резкие переходы.

— Проходите, эсса Ладэ.

— Вы играете нечестно.

— Честность не всегда достойна восхваления.

— Ну разумеется!

— Разумеется. Чем вам так не угодили деньги? — Халлоран сложил руки на груди.

— Вы прекрасно знаете чем! Я пела для вас, чтобы отблагодарить за спасение Марра.

— Особенно последнюю арию, я полагаю.

— Так это маленькая месть за своеволие?

Иртхан хмыкнул, а я тоже сложила руки на груди.

— Что это за подозрительный хмык?

— Ничего себе маленькая.

Я покраснела.

— Я вообще ничего не просила! Но вам не понять, что для меня важно было спеть для вас просто так.

— Почему же, вы мне это наглядно объяснили в день нашей первой встречи.

Нет, он еще и издевается! Я даже ногу придержала, чтобы не топнуть от возмущения.

— Судя по всему, до вас тяжело доходит.

— Не заговаривайтесь, эсса Ладэ. — В голос его снова ворвались стальные нотки. — Здесь за стеной нет моих секретарей.

— Можно подумать, секретари вас остановят, — пробормотала я, на всякий случай отступая к дивану.

— Что вы сказали?

— Что слышали! Ай!

Для начала в джинсы что-то ткнулось, а потом меня ощутимо тяпнули за ногу. Что?.. Тяпнули?

Обернувшись, увидела крайне недовольную морду, с которой на меня взирали пронзительно-голубые глаза. Укоризненно так — чего приперлась, да еще спать мешаешь? В океане белого цвета я не заметила спящую на низком угловом диване… снежную виари. В том, что это девочка, сомнений не было. Во-первых, она значительно меньше любого виара. Во-вторых, у нее не было гребешка, а шерстка гораздо длиннее и гуще. Собственно, из-за белой, с едва заметным в лучах солнца голубоватым отливом, шерсти я ее и не углядела сразу. Даже поблескивающие серебристые чешуйки были укрыты драконьим пухом. Но ведь у нас такие не водятся, она…