Пойнтеръ и его исторія - [2]

Въ концѣ-концовъ я пришелъ къ тому убѣжденію, что «собака со стойкой» появилась впервые въ среднихъ вѣкахъ, когда, благодаря распространенію земледѣлія, куропатка стала болѣе часто встрѣчаться. Я перешелъ къ литературѣ среднихъ вѣковъ. Очень интересной оказалась слѣдующая замѣтка въ одной нѣмецкой книгѣ, трактующей о «Салической Правдѣ» (Lex Salica), начало рукописи которой, по опредѣленію Гримма, относится къ V вѣку.

«Съ древнихъ временъ собакъ употребляютъ для ловли дичи. Различаютъ слѣдующихъ собакъ: ищеекъ (leithunde), травильныхъ собакъ (hatzhunde) и собакъ для охоты на куропатокъ (hunerhunde). Послѣднія упоминаются въ «Салической Правдѣ» подъ именемъ «agutarito» и «hunerhunde» и въ «Баварской Правдѣ» (Lеx Bоіоаг III) подъ именемъ «spurihunt». (Forst und Jagd-wesen, соч. H.G. Francken 1754 г., стр.270). Въ «Баварской Правдѣ» (Lex Boioar) упоминаются также и гончія собаки (treibhunde), употреблявшіяся для ловли звѣря и стрѣльбы утокъ, кромѣ того собаки, употреблявшіяся при охотѣ съ ловчими птицами (habuch-hunt, т.-е. habicht-hund), но не ранѣе царствованія Фридриха I.

Къ сожалѣнью, однако, указанія Francken'a не выдерживаютъ строгой критики. Въ «Салической Правдѣ» (десять текстовъ съ глоссами, помѣщенные въ синоптическомъ изданіи всѣхъ текстовъ). Н. Hessels и H. Kern, 1880) законъ о кражѣ собакъ (Titulus VI), единственное мѣсто, трактующее о собакахъ, содержитъ въ кодексахъ 5 и 6 слова «canem acutarium», въ кодексахъ 7, 8 и 9 мѣняетъ это слово на «agutaris», а въ 10 на «agutarito», но нигдѣ не дается описанія собакъ до «Lex Emendata» (временъ Карла Великаго).

Эта редакція содержитъ тѣ же законы, какъ и прежніе кодексы, но съ такимъ важнымъ прибавленіем, что я считаю нужнымъ привести его здѣсь. «Если кто-либо украдетъ или убьетъ Согутійскую собаку, или собаку для охоты на кабановъ, или для охоты на зайцевъ, которая также называется agutarus» и т. д.

Такимъ образомъ поясненіе въ «Салической правдѣ» слова «agutarito» ясно опровергаетъ теорію Франкена, что подъ этимъ словомъ слѣдуетъ понимать собаку для охоты на птицъ (hunerhund). Единственнымъ извиненіемъ такой ошибки можно признать то обстоятельство, что Франкенъ вѣроятно не точно понялъ толкованіе Lindebrog'a (XVII столѣтіе). Lindebrog пишетъ про «argutarius», «собака для охоты на зайцевъ» (veltris leporarius), но при этомъ приводитъ нѣсколько строкъ поэта Граціуса (Gratius) «которая можетъ поднять спрятанную дичь и указать знакомъ (signis arguat)!» Вотъ это-то мѣсто въ толкованіи Lindebrog'a могло, если онъ не читалъ кодексовъ въ подлинникѣ, заставить Франкена произвести слово «argutarito» отъ «arguere» (указывать), вмѣсто того, чтобы искать корень этого слова въ «acutus», способный, умный.

Что касается «spurihunt», — слова, которое этотъ авторъ переводитъ «hunerhund», то въ доказательство нелѣпости такого перевода мнѣ остается указать лишь на «Баварскую Правду» Titulus XIX, Leg III: «Si autem seucem, qui in ligamine vestigium tenet, quem spurihunt dicunt, furaverit» и т. д. («Если кто укралъ собаку, которую держатъ на сворѣ на слѣду и называютъ ищейкой...»).

Но если Еvего былъ введенъ въ заблужденіе по небрежности, Francken — пo довѣрчивости, то ихъ грѣхи блѣднѣютъ передъ тѣмъ, что сдѣлалъ другой писатель, продѣлки котораго я считаю нужнымъ открыть. Нѣкто М. Castillon d'Aspet выпустилъ въ 1874 г. маленькій памфлетъ съ громкимъ названіемъ: Los Paramientos de la Caza, ou Reglements sur la Chasse en general par Don Sancho le Sage, roi de Navarre, publies en l'annee 1880. Я слышалъ объ этомъ переводѣ, какъ о важномъ документѣ, но, не найдя таковой въ Англіи, поѣхалъ въ Парижъ. Въ предисловіи къ переводу громогласно заявляется: «Сочиненіе это хранилось въ провинціальномъ архивѣ города Пампелуны съ конца XII столѣтія», и далѣе — «переведено на французскій языкъ съ оригинала и издано впервые благодаря моимъ трудамъ». Читая это сочиненіе, я былъ въ восторгѣ, найдя замѣтку, хотя и случайную, о «собакѣ со стойкой» (стр. 48, глава III). Авторъ говоритъ: «Собираясь на охоту, не слѣдуетъ брать на одну свору несходныхъ собакъ, какъ то: наваррскую собаку и сторожевую, или гончую и собаку со стойкой».

Однако меня сильно заинтриговало самое слово староиспанскаго языка, которое переводчикъ могъ передать современнымъ французскимъ нарѣчіемъ «chien d'arret», поэтому я рѣшился просмотрѣть оригиналъ въ Пампелунѣ.

Прежде, чѣмъ покинуть Францію, я написалъ моему пріятелю, городскому головѣ города Аспетъ, прося его сообщить мнѣ, гдѣ находится М. Кастиллонъ. Изъ его отвѣта я узналъ, что нашъ авторъ много лѣтъ тому назадъ уѣхалъ и его мѣстопребываніе неизвѣстно. Когда я, все еще не подозрѣвая обмана, прибылъ въ Мадридъ и сталъ просить одного весьма любезнаго и вліятельнаго пріятеля достать мнѣ разрѣшеніе порыться въ архивахъ Пампелуны, то получилъ отвѣтъ, что подлежащее начальство желаетъ предварительно само заняться этимъ дѣломъ черезъ посредство сторожей библіотеки. Результатомъ было пространное письмо одного изъ этихъ господъ; отрывки изъ этого письма, которые я здѣсь привожу, достаточно ясно доказываютъ, что эти «Paramientos» не что иное, какъ ловкая поддѣлка.