Пойми друга - [16]

Охотничье поведение волков развивается на основе инстинкта, однако при наличии накопленного индивидуального опыта, т.е. условных рефлексов. Оно проявляется с 3 месяцев, когда активируется игровое, исследовательское и социальное поведение. Сначала волчата пробуют на зуб предметы, с которыми играют (скажем, палочки, чурбачки), потом начинают ловить мелких зверьков (мышей, ящериц). К 7 месяцам уже появляется настоящая агрессия к себе подобным чужакам, а заодно и к крупной, сильной добыче. Это время воя и призыва собираться в стаю. Звери, выращенные в неволе, именно в это время начинают пробовать голос. Прибылые в полной мере участвуют в охоте взрослых ближе к годовалому возрасту.

Охота волков осуществляется всей стаей, происходит по единому плану и включает в себя скрадывание и нагон добычи. При развитых коммуникациях волки договариваются между собой о том, кто прячется в засаде, а кто выступает в роли загонщиков. Обычно в засаду ложатся матёрые, а загонщиками бывают молодые, азартные звери.

Многие стаи, охотясь, переходят к кочевому образу жизни, покидая окрестности логова. Они следуют за стадами «своих»

мигрирующих копытных (оленей карибу, сайгаков) и отнюдь не режут, кого придётся, а выбирают более слабых или больных. В средней полосе волки ведут оседлый образ жизни, но точно так же проверяют, кто слабее среди лисиц, оленей, кабанов. Матёрый волк обыкновенно неторопливо трусит вдоль пасущихся копытных, которые по его поведению мгновенно угадывают и его намерения, а значит, или продолжают пастись, или настораживаются. Когда же среди них возникает паника, они обращаются в беспорядочное бегство. При этом быстро выявляются наиболее слабые животные: иногда это молодняк или беременные самки, иногда взрослые животные — больные или старые. И тогда к волку-разведчику присоединяется вся стая и хищники консолидируют свои усилия, пускаясь в погоню именно за отбитым от стада экземпляром. Реже — разбиваются на группы и устремляются за двумя-тремя. Достаточно редко волкам удаётся загнать одинокого и вполне полноценного зверя. В отношении лосей это случается в том случае, если волкам «подыгрывают» погодные условия: наст держит более лёгких хищников и проваливается под копытами лося.

В волчьих стаях существуют традиции, передаваемые от родителей к потомству путём обучения: охота происходит в основном на те виды животных, которые наиболее распространены в данной местности. Реакция на незнакомых зверей бывает разной: от неофобии, когда волки боятся их трогать, до неофилии, когда новая добыча кажется волкам той самой неполноценной, которую следует отловить в первую очередь. Все это необходимо учитывать при акклиматизации в природе новых видов. Они могут пасть жертвой местных хищников или, наоборот, сильно размножиться.

Той ситуации, что возникает при проникновении волка в овчарню, когда он режет животных без счета, в природе никогда не бывает. Вероятно, причиной этого является то, что в овчарне одинаковые животные мечутся перед ним, представляя очень лёгкую цель и включая инстинкт хищника на убегающую добычу, а выделить неполноценных не представляется возможным. И инстинкт даёт сбой — ситуация не приспособлена для его нормального проявления.

Человек, охотясь на волков, старается выбивать в первую очередь матёрых. Оставшиеся в живых переярки, а то и прибылые образовывают «банды» плохо отранжированных, все время дерущихся между собой зверей, не умеющих в должной мере охотиться. Такие звери нападают на домашних животных как на более лёгкую добычу. Образно говоря, они напоминают молодёжные банды подростков, которые хотя держатся вместе, но каждый выступает за себя.

В целом учёными выделены две основные формы волчьих популяций: дикого ландшафта и антропогенного, т.е. нарушенного человеком. Представители первой популяции избегают человека и всех проявлений его деятельности, а представители второй обнаруживают тенденцию… к синантропизации (т. е. сожительству рядом с человеком и пользованию теми «благами цивилизации», которые он им невольно предоставляет). При этом волки не обязательно нападают на его скот. Иногда они охотятся на бродячих собак и кошек, не брезгуют посещением скотомогильников и окрестностей скотобоен. Зафиксированы заходы волков даже в крупные города: в 70-х годах XX в., по сообщениям газет, пара волков промышляла в лесопарках Москвы, а уже в начале XXI столетия один волк «прогулялся» по Стокгольму. Иногда волки наравне с дворнягами роются на помойках или ловят там крыс. Они подбирают любую неубранную падаль и трупы, в сезон грабят бахчи, лакомясь сладкими арбузами или дынями, или поедают фруктовую падалицу. Промышляют они возле рыбных промыслов или промыслов морского зверя.

Вероятно, именно среди таких зверей выделились те, у которых страх перед человеком был ослаблен настолько, что они и оказались пригодными к одомашниванию. Они в меньшей степени боятся как самого человека, так и следов его присутствия, осмеливаясь промышлять по окраинам городов и посёлков.

В настоящее время на человека нападают только волки, больные бешенством, точно так же, как собаки и лисы. Крайне редко в исторических хрониках фиксировалось появление волков-людоедов, более или менее достоверное. В истории человечества вспышки размножения волков следовали за войнами и эпидемиями, звери начинали поедать неубранные трупы. Волки, привыкшие к человеческому мясу, могли оказаться потенциально опасными.