Пойми - [14]

— Да. — ответила я, прижимая колени к самому подбородку и устраиваясь поудобнее в кресле.

— Как его зовут? В лице мама читался неподдельный интерес и участие.

— Крис. Его зовут Крис.

— И все? Довольно исчерпывающая информация. Тебе так не кажется?

— Мам, а чего ты хочешь? Могу сказать лишь то, что его фамилия — Вилсон, а его отец заведует сетью пекарен. Крис — мой одноклассник. И еще… Тут я задумалась. Стоит ли говорить то, что я хотела сказать.

— И еще… — повторила с нажимом мама. — Продолжай, раз начала.

— И еще, он — жуткий ловелас с болезнью нарциссицизма.

В комнате воцарилось молчание. Мама смотрела на меня, а я в упор глядела на нее. Первой решилась заговорить она:

— Знаешь, дочка. Я за тебя спокойна. Раз ты уже сейчас можешь адекватно оценить своего молодого человека, то в будущем тебя минуют многие разочарования. Удачи!

С этими словами мама быстро ретировалась обратно на кухню, произнеся что-то непонятное о недожаренном мясе и необходимости его тщательной готовки. Ох, что-то мне подсказывает, что это был лишь наспех придуманный предлог. Она просто от меня сбежала, узнав всю информацию.

Посидев еще минут десять в гостиной, я решила пойти и лечь пораньше спать.

Поднявшись в свою комнату и разобрав постель, я собиралась провалится в мягкую перину и отдаться на благосклонность Морфея, но это оказалось не так-то и просто сделать. Сон не шел. Я вертелась с одного бока на другой, а в голову лезли совершенно посторонние мысли. Но постепенно сон меня сморил.

«Дзынь-дзынь-дзынь…» — клокотало у меня над ухом. «Мерзкий будильник, чтоб тебя…» — думала я про утреннюю машинку пыток. Еле-еле справившись с собой и своей ленью, я вылезла из под одеяла и побрела в ванную. По дороге, запнувшись о ножку стула и послав все в дальние края, я решила, что все у меня — отлично. Ну не может человек, который постоянно все сшибает на своем пути и ставит себе где попало синяки и ссадины, быть глубоко несчастным в любви. Все в жизни должно быть уравновешено. Где-то убыло, а где-то прибыло. С таким девизом и надо шагать по жизни, а не понуро свесив голову над неудачей, пропускать мимо себя яркие моменты жизни.

Выйдя из ванной и невольно окинув себя взглядом в зеркало, я решила, что женщины — это удивительная метаморфоза природы, с множеством лиц. Сейчас я приобрела приятное и свежее лицо, но пятнадцать минут назад меня можно было спутать с морским чудовищем. Просто, невероятно.

Спускаясь с лестницы и желая ускользнуть из дома незамеченной, я старалась не шуметь. Но этого, как оказалось, и не требовалось. На кухне велась веселая и громкая беседа. Один голос принадлежал моей матери, а второй… чей он? Знакомый, но этого не может быть!

Забыв про свой первоначальный план действий, я резво направилась к двери кухни. Отворив ее, я, немного опешив, застряла от удивления в дверном проеме и не могла сделать и шага вперед. За обеденным столом сидел и вел светскую беседу — Крис Вилсон.

Парень лениво убрал со лба свои светлые пряди и повернулся ко мне. Он разглядывал меня и лениво растягивал на своем лице улыбку «чеширского кота». После минутного замешательства, возникшего на нашей кухни, первой тягостное молчание прервала моя мама:

— Родная, ты уже проснулась! Садись, позавтракай. — шагнула ко мне с кофейником в руках мама. — Мы тут с Крисом только что говорили о тебе и твоей манере спать днем и бодрствовать ночью. Знаешь, я ему говорила, что когда ты была маленькая…

— Мам. — предостерегающе пискнула я. Не хватало мне беседы о моем детстве «на горшке» с парнем, который вызывал у меня первобытный инстинкт… желания и обладания. Мама меня поняла правильно, к моему величайшему облегчению, и замолчала. Развернувшись, она отправилась к плите, где жарились восхитительно вкусные домашние гренки. Это угадывалось по восхитительному запаху, который обволакивал всю кухню.

Как только мама вовлеклась в домашние хлопоты, я подлетела к Крису. Он даже и не думал стереть с себя ухмылку, нахал. Но, какой же это был притягательный нахал! Сегодня на нем была черная рубашка, ворот которой был предательски распахнут, а рукава были закатаны по локоть. Кожаная черная куртка, которая висела на спинке стула, где сидел Крис, небрежно спадала на его светло-серые джинсы. Ноги были обуты в мягкие кремовые замшевые ботинки, которые постукивали носками о наш пол. Крис был в веселом настроение, которое он задался целью передать и мне.

— Что ты здесь забыл ранним утром? Ты должен быть сейчас на полпути к школе. А ты сидишь у меня на кухне, словно у себя дома. Объясниться не желаешь?

— Я к тебе.

«Я к тебе». Коротко, ясно и доступно. Во мне сражались противоречивые эмоции: гнева и радости. Гнев был вызван его бесцеремонностью — я его не приглашала, радость — одно лишь его присутствие. Но так легко я ему этого не покажу.

— Это все?

— Ну, вроде, да. Я пришел, чтобы пойти с тобой в школу. Твоя мама любезно пригласила меня позавтракать. Я согласился. Вроде, все. — поведал мне Крис и улыбнулся своей самой привлекательной улыбкой моей маме, которая в тот момент обернулась и улыбнулась ему в ответ. «Зять» ей определенно нравился.