Пойди туда — не знаю куда - [14]
— Куды, на тот свет, что ли?
— Не знаю, не разобрала.
— Господи Сусе Христе!.. В церкву тебе, девка, сходить надо: покаяться, свечечку поставить…
— Какую еще свечечку, кому? — почему-то вдруг испугалась Василиса.
— Ему, покойничку…
— А если… если он жив?
— О Господи, Господи, Господи!..
Через два дня на тридцатом километре Средне-Выборгского шоссе Василисину «копейку» остановила невысокая женщина в черном демисезонном пальто и простеньком берете. В руках у незнакомки была большая дорожная сумка.
— В город не подбросите? — спросила она.
— Садитесь, — сказала Василиса. — А сумку давайте-ка в багажник. — (На заднем сиденье у нее лежали книги.)
Матерчатая торба оказалась немыслимо тяжелой.
— Ого! — уважительно покачала головой хозяйка вишневого «жигуленка». — Что это у вас там, оружие?
— Еда. Консервы всякие, варенье. — Голос у женщины был глуховатый, тревожно знакомый Василисе. — Их там плохо кормят…
— Где, кого?
— Ребят наших в Чечне. Сын у меня там. — Она вздохнула. — Пропал он без вести в декабре. Вот еду искать, спасать его…
— Искать… спасать… — побелевшими губами повторила садившаяся за руль Василиса.
Солдатскую мать она довезла до аэропорта.
— И никого на свете не слушайте, — сказала ей на прощанье женщина с бездонными, как звездная ночь, глазами. — У нас в комитете сколько таких случаев было: по году и больше — ни слуху, ни весточки. Ехали, находили, домой забирали. А твой Царевич жив! Слышишь, что я тебе сказала: жив и ждет тебя!..
— Жив… и ждет… — как зачарованная, прошептала Василиса, обнимая женщину в черном пальто, неведомо откуда взявшуюся на пустынном шоссе попутчицу, которая за полтора часа дороги вдруг стала ей ближе и роднее собственной матери.
Та Василиса, которую я увидел в воскресенье, 12 мая, около трех часов дня, в ДК Крупской, была уже совсем другой, совершенно неизвестной мне дотоле женщиной. Соседку мою по улице в Кирпичном точно подменили. Скрестив руки на груди, передо мной стояла обворожительно-прекрасная высокая медноволосая ведьма с пронзительно-зелеными глазищами и гипнотической родинкой в низком вырезе исландского свитера.
— Любовь Ивановна, да как же вы похорошели! — помимо воли вырвалось у меня.
О, если б я знал!..
Словно очнувшись, Василиса взмигнула зеленющими светофорами, ее полные, не нуждавшиеся в помаде губы дрогнули.
— Ах, это вы!.. Послушайте, мне тут на секундочку отлучиться надо. Покараульте, пожалуйста, мою макулатуру.
И она вдруг исчезла, растаяла в воздухе, как это умела делать, если не ошибаюсь, ее сказочная тезка. Василиса улетучилась, оставив меня, идиота, у стола с целлофанированной дребеденью: триллерами, веллерами, кысями, черепашками-ниндзя, пособиями принудительной приватизации и подробнейшими, с цветными иллюстрациями и схемами, руководствами по рукоблудию…
Так и стоял я при этой печатной продукции, пока не появились два нарочито небритых мордатых молодца, каковые и оказались, на беду мою, хозяевами Василисиного стола.
— А где рыжая? — рассеянно оглядываясь, спросил первый.
— А это… а где, блин, выручка за три дня? — выслушав мой лепет, мрачно осведомился второй.
Василиса так и не появилась…
Не буду рассказывать, когда и каким образом я покинул в тот день «Крупу́». По сию пору мне стыдно и больно даже вспоминать об этом. Уж лучше я расскажу читателю, что случилось в то самое воскресенье 12 мая совсем в другом конце города, на тихой Петровской набережной, куда к одному из подъездов дома № 4 подкатила Василисина «копейка» вишневого цвета, с разными — одна желтая, другая нормальная — фарами.
…Дверь была металлическая, с художественной, в виде свирепого льва с кольцом в зубах, ручкой и тремя замочными скважинами разного калибра и конфигурации. Звонок музыкально дилинькнул, послышался далекий кашель, долгое приближающееся шарканье, затем воцарилась тишина — Василису внимательнейшим образом изучали сквозь глазок. Наконец запоры заскрежетали, дверь приоткрылась, и лысая голова с характерными усами и еще более характерным акцентом, кашлянув в кулак, просипела:
— Тибе каво?
— Надежду Захаровну, — ответила гостья, — мы договаривались.
— Захады.
Надежда Захаровна Царевич, которую, надо заметить, Василиса видела впервые в жизни, оказалась очень даже привлекательной пухлой блондиночкой, с капризно поджатыми губками и с кукольно-голубыми глазками, дополнительно к которым прилагался довольно-таки жесткий, холодный прищур.
— Так вот вы, значит, какая! — не вставая с тахты, сказала она. — Ну что ж, проходите, присаживайтесь…
Огромный, как показалось Василисе, холл с наглухо зашторенными окнами был освещен торшером с оранжевым абажуром. В отделанном изразцами камине металось декоративное пламя.
— Значит, вот вы какая, — с удовлетворением повторила Надежда Захаровна. — Ну что ж, моя мама всегда говорила: у Эдика губа не дура. Чем могу служить?
— Это ваш новый муж? — спросила присевшая на краешек стула Василиса.
— А вам-то, собственно…
— Вы с ним уже расписались? — перебила нервно открывшая и тут же закрывшая сумочку гостья.
— Ах, вот вы о чем!.. Осуждаете?! Ах, мол, какая сучка! — не успела еще просесть могила…
— Могилы нет. Никакой смерти тоже, уверяю вас, не было.
Батюшка Филарет вместе с предпринимателем Шамилем гонят в подземной пещере паленую водку. Случайно об этом узнает отец Мефодий, священник местной церкви. Он требует, чтобы Филарет прекратил преступную деятельность и публично покаялся. Но вместо раскаяния совершается преступление, и отца Мефодия убивают подручные Шамиля… Генерал Дугин – глава тайной антикоррупционной организации – поручает своему секретному агенту Андрею Ларину разобраться в ситуации. Ларин под видом беженца поступает в монастырь послушником…
«Черные тридцатые» — время Великой депрессии, легендарных гангстерских группировок и почти тотальной коррупции.В большом городе снова и снова пропадают без следа женщины и дети — и никому нет дела до того, что с ними сталось.Кто же распутает это загадочное дело?Весьма необычная команда: тихий архивариус Паскис, частный сыщик с сомнительной репутацией Пул и блестящий журналист Фрингс. У них — только две зацепки.Первая: отцы и мужья всех пропавших детей и женщин стали случайными жертвами гангстерских разборок.
Джим Томпсон — современный классик, признанный исследователь темных сторон человеческой натуры; своим любимым автором его называли такие мастера, как Стивен Кинг и Стэнли Кубрик (поставивший по сценариям Томпсона свои, пожалуй, лучшие фильмы). В сентябре 2010 года на российские экраны вышла поставленная Майклом Уинтерботтомом экранизация романа Томпсона «Убийца внутри меня»; теперь же вашему вниманию предлагается другой его классический роман — «Кромешная ночь».Знаменитый киллер Чарли Бигер по кличке Малый как сквозь землю провалился.
Двадцать лет назад пятеро приятелей совершают убийство. Они в это время работали в архиве и случайно наткнулись на документ о кладе графа Барковского. Тогда преступники ловко запутали следствие, перевалив вину за убийство на невиновного парня. Но остались свидетели и возможные мстители…В наши дни все пятеро преуспевают. Один даже собирается стать губернатором в приволжском городе Уварове. Но вдруг всем пятерым стали поступать угрозы. Более того, проходит серия покушений, со взрывами и гибелью случайных людей.Еще в Москве детективное агентство «Сова» берется за это дело, но все оказывается гораздо сложней!.
Рейтинги телешоу «Ледниковый сезон» зашкаливают. Зрители, затаив дыхание, наблюдают за тем, как знаменитости один за другим выходят на лед и с легкостью демонстрируют «тройные тулупы». Среди участников проекта — певица Виктория Москалева, чья звезда вспыхнула стремительно и ярко. Поговаривают, что в раскрутку артистки весьма солидную сумму вложил некий крупный бизнесмен. Перед очередным выходом на лед партнеру Виктории. чемпиону мира по фигурному катанию Игорю Макееву, неизвестные ломают обе ноги. Начав поиски тех, кто желает превратить «Ледниковый сезон» в «ледовое побоище», следователь Артем Гончар не мог и предположить, что станет одним из главных действующих лиц совсем другого «шоу» — предельно жестокого и кровавого, далекого от спорта и телевидения…
Нужно было потерять руку, чтобы излечиться от алкоголизма и переехать из Ливерпуля в валлийский курортный городок. Нужно было сбежать от угрозы смерти, чтобы попробовать забыть о грязи, кошмарах и провалах памяти. Но прошлое настигает: в дребезжащей машине с севера к нему уже едут два наемных убийцы, у которых имеется лишь приблизительное представление о добыче: им нужно найти однорукого человека…Роман английского писателя Нила Гриффитса «Культя» удостоен премии «Валлийская книга 2004 года». Впервые на русском языке.
Повести и рассказы известного писателя Юрия Фёдоровича Перова (1943 г.р.) объединяет не только оригинальность и непредсказуемость сюжетов, но и особо точно подмеченные реалии советской действительности. Его герои — это люди странных, необычных судеб, ведь только необыкновенный человек может воздвигнуть себе памятник при жизни. Некоторые повести, в частности «Камни», — были экранизированы (художественный фильм «Обида» снят в 1986 году, в главных ролях Татьяна Догилева, Нина Усатова, Сергей Гармаш; режиссёр Аркадий Сиренко) и пользовались широкой популярностью у зрителей.
«… Женино меню было всегда одинаковым – суп гороховый и блинчики с вареньем, чаще всего с вишневым. Еда всегда была баснословно вкусной. У знакомых мужчин Женя проходила под кодовым названием: «Суп с блинчиками». Было еще кое-что, на третье. Желающему остаться на ночь Женя, как в старинном анекдоте, не могла отказать только в двух случаях: когда ее очень об этом просили или когда видела, что человеку очень надо.Раздеваясь, Женя всегда повторяла одно и то же:– Эту идею – суп гороховый и блинчики – я перехватила в Швеции, когда была там в туристической поездке.
Неожиданный оборот принимает жизнь героини — школьной учительницы Веры Бурцевой. Ее отец, видный русский бизнесмен, попадает в аварию, и… управление его компанией берет в свои руки Вера.На основе романа в настоящее время снимается фильм с Верой Глаголевой в главной роли.
Красивая, умная, с настороженным взглядом, всегда готовая к отпору… Такой сделали современную женщину мужчины.