Повседневная жизнь советских писателей, 1930—1950-е годы - [69]

Часто писательские привилегии проявлялись двояким образом. С одной стороны, например, писатели имели доступ к привилегированному снабжению, с другой — это снабжение было организовано из рук вон плохо.

Большое физическое и эмоциональное напряжение, связанное с особенностями творческой деятельности, и давление внешних обстоятельств (нехватка средств, проблемные отношения с власть предержащими) крайне неблагоприятно сказывались на состоянии здоровья писателей. Отрицательное воздействие оказывали на него малоподвижный образ жизни, неправильный режим дня, злоупотребление курением и алкоголем. Не случайно многие из литераторов страдали хроническими заболеваниями и нуждались в медицинском и санаторно-курортном лечении. Надо сказать, что деятельность Союза писателей и Литфонда по оказанию медицинской помощи литераторам Москвы и Ленинграда была достаточно эффективной: им был обеспечен доступ к лечению довольно высокого уровня.

В довоенный период так и не были должным образом решены проблемы пенсионного обеспечения писателей: зачастую они получали крошечную пенсию, не имели денежного обеспечения в случаях потери трудоспособности. Но Литфонд, в первую очередь его юридический отдел, оказывал отдельным литераторам большую помощь в хлопотах по повышению персональных пенсий и пособий. Проблемой пенсионного обеспечения своих членов и их родственников активно занимался и Союз писателей, который постоянно ставил эти вопросы перед соответствующими инстанциями.

Важную роль в жизни и деятельности литераторов сыграло создание системы писательских домов творчества и отдыха. Но качество их строительства и оборудования, уровень комфорта далеко не всегда отвечали запросам писателей. Их требовательность и претензии объяснимы: на отдыхе они должны были иметь условия и для продолжения творческой работы. Становится понятным парадокс, когда, имея собственные незаполненные дома отдыха, Литфонд вынужден был приобретать путевки у других организаций. К тому же, несмотря на существование скидок и льгот, писатели считали путевки слишком дорогими. Уровень обслуживания в домах отдыха и санаториях не всегда был на высоте даже по меркам того времени. При желании любой литератор Москвы и Ленинграда мог получить путевку в дом отдыха или санаторий, но при этом право выбора лучшего из них или комфортабельного номера имел только узкий круг избранных.

Безусловным признаком принадлежности к привилегированному слою в те годы являлось наличие дачи. У части литераторов они появились. В дачном поселке Переделкино, так же как и в домах отдыха, предназначенных для них, писатели ценили не только материально-бытовые условия, но и царившую в них атмосферу, наличие особого круга общения. К тому же компактное проживание представителей одного социального слоя давало возможность почувствовать некую элитарность, принадлежность к избранной группе людей.

Организацией досуга писателей занимался ДСП. Но литераторы не слишком активно использовали возможности, которые предоставляло это учреждение. Мероприятия, проходившие там, не всегда были интересны и хорошо организованы. Охотнее посещались развлекательные мероприятия — вечера отдыха и кинопоказы, особой популярностью пользовался ресторан Дома писателей.

В организации повседневной жизни литераторов большую роль играли их жены. Они пытались улучшить условия быта и творчества писателей как в рамках ведения домашнего хозяйства и оказания помощи супругам в редактировании и перепечатке их произведений, так и с помощью движения общественниц. Значение «домашней» деятельности жен писателей очевидно, оно признавалось и самими литераторами. Но по ряду причин их общественная активность не нашла большой поддержки в писательской среде. На письма общественниц обратили внимание лишь тогда, когда их герои стали обвиняться в политических грешках. Да и сами женщины мотивировали свое стремление разобраться в личной жизни писателей политическими аргументами. «…У всех этих „личных“ дел, — писали они, — имеется и политический привкус. Киршон черпал свои „сокровища духа“ у Ягоды (в виде сухого пайка) и у Авербаха. У пьяного Гарри бушевал враг народа Павел Васильев.

Одно неразрывно связано с другим. „Личные“ дела этого порядка нуждаются в пристальном общественном и политическом внимании. Общественность должна зорко следить за „нравами“ подобного рода и оздоровлять их»^[462].

Результаты известны. В. Киршон пострадал за связь с Г. Ягодой. П. Васильев (вместе с членами литературной группы «Сибиряки» Н. Ановым, Е. Забелиным, С. Марковым, П. Мартыновым и П. Черноморцевым) в 1932 году обвинялся по делу «Сибирской бригады» и, хотя через несколько месяцев был освобожден за отсутствием состава преступления, в дальнейшем ему все припомнили. И. Шухову инкриминировали связь с правотроцкистской группой.

Важнейшей составляющей нравственного облика писателей явилось их отношение к материальным и бытовым вопросам. Кто-то считал налаженный быт непременным условием для творчества, другие не обращали на него внимание. Вот что вспоминала Н. Мандельштам о взглядах мужа на эту проблему: «Он не признавал жалоб на внешние обстоятельства — неустроенный быт, квартиру, недостаток денег, — которые мешают работать. По его глубокому убеждению, ничто не может помешать художнику сделать то, что он должен, и обратно — благополучие не служит стимулом к работе…