Повседневная жизнь российских железных дорог - [95]

Билет считался действительным для проезда, если имел компостер — отсюда пошло выражение «закомпостировать». Компостер пробивает на билете дату отъезда и номер поезда. Поэтому билеты ручной продажи проверяются на просвет. На самом билете указывались станции отправления и назначения (типографским способом), номер поезда, класс вагона. С середины 1920-х годов в билете указывались также место (если оно полагалось) и номер вагона — вручную станционным штемпелем или пером, а впоследствии шариковой ручкой.

Мало кто помнит, что вплоть до 1950-х годов проход на перрон (но не в здание вокзала!) тоже был платным: в кассе нужно было взять перронный билет. Стоил он какие-то копейки (а именно до революции — 10 копеек, а в 1950-е годы — 1 рубль в тогдашних деньгах), однако без него провожающие к поезду пройти не могли. Это было наследие клейнмихелевских порядков с их взыскательностью ко всем частным лицам, находящимся на станции. Иногда перронные билеты печатались на особых картонках, а иногда для этой цели использовали пригородные картонные билеты, соответствовавшие перронным по стоимости, на которых просто ставили штемпель «перрон».

Классическая билетная «картонка» — это особый символ железнодорожного мира. Они были самого разного цвета, узора, оттенка (в основном красно-коричневые или буроватые на дальние поезда и зеленые на пригородные с особой фактурой фона), порой с некими зигзагами, оттисками, полосами, отчерками, понятными одним лишь кассирам. У проводников сумка для билетов имела карманы размером строго под размер «картонки» — всё на железной дороге всегда регламентировалось. На станциях для группы билетов каждого участка у кассиров и сегодня имеется отдельная ячейка или ящичек. Число билетов, поступающих на станцию, всегда строго учитывалось.

Помимо билетов существовали и так называемые посадочные талоны. Это или бесплатный билет для железнодорожника, или платный документ для обычного пассажира на получение места непосредственно в день отправления поезда из брони начальника станции. Автор много раз получал такие талоны по служебному билету — и были они, надо сказать, всевозможного вида. На больших вокзалах они бывали напечатаны типографским способом, нередко с рисунком какой-либо местной достопримечательности или гербом, а на маленьких — стандартные бланки самого разного стиля. Однажды на станции Ермолино автор получил в качестве талона просто маленький листочек обычной белой бумаги 2x5 см, на котором ручкой были написаны номер поезда и вагона и пробит компостер чуть ли не во всю величину этого «документа»…

Билетные бланки системы «Экспресс», когда она появилась, выражали собой символ железнодорожного прогресса: в качестве фона на них присутствовал пассажирский электровоз.

Бесплатные билеты железнодорожников, называемые в просторечии «формой», — особая и очень примечательная страничка служебного бытия железки. Еще с царских времен право бесплатного проезда регламентировалось по дальности сообщения и классу вагона в зависимости от звания владельца билета. Слово «форма» пошло от термина служебный билет формы № такой-то. Чем меньшей была цифра формы, тем большими возможностями пользовался обладатель билета. Например, форма № 1 (министерская, для высшего руководства) позволяла совершать проезд «в мягких и жестких вагонах всех поездов» по всем железным дорогам, а форма № 4 — только на пригородных поездах в пределах одной дороги. К номеру формы добавлялась буква, например 2-А или 2-К, которая уточняла, в каких именно вагонах разрешен бесплатный проезд: 2-А допускала вплоть до четырехместного мягкого, 2-К — только в купейных и т. д. К «форме» выдавались посадочные талоны «на право приобретения плацкарты» (то есть места в вагоне), которые обладатель заполнял от руки: номер «формы», маршрут поездки, фамилию, число лиц, получающих билеты (некоторые «формы» допускали проезд по ним нескольких лиц). Талон отдавали кассиру, который, сверив его со служебным билетом «формы», оставлял талон себе, а «форму» возвращал обладателю.

Существовали и, кажется, до сих пор существуют билеты «на предъявителя», которыми может пользоваться любой человек в той или иной организации. Тоже своеобразное, но несомненно гуманное изъявление чугунки: могучая отрасль могла себе позволить такое без особенных проблем. После ликвидации МПС всяких «форм» и билетов «на предъявителя» заметно поубавилось — и нельзя сказать, что это приводит в восторг: вышло скорее крохоборство, чем сколько-нибудь значительная экономия (потому что доходы от пассажирских перевозок ничтожны по сравнению с доходами от грузовых). Во всяком случае, это стало выражением падения престижа отрасли, а не его роста. Но старейшая льгота железнодорожника — бесплатный проезд раз в год в любой конец страны — пока не отменена.

Конечно, любой человек, носивший не только фуражку с эмблемой топора и якоря и шинель с серебряными пуговицами в два ряда, но и бесплатный служебный билет в кармане форменной рубахи, заслуженно чувствовал себя гордо.

До революции продажа билетов начиналась «на главных станциях» за 1 час, на прочих — за 30 минут до отхода поезда, а заканчивалась за 10 минут для пассажиров с багажом (которые еще должны были успеть сдать его в багажный вагон), а для прочих пассажиров — после второго звонка (то есть за 2 минуты до отправления)