Повседневная жизнь итальянской мафии - [70]

— Я хотел бы приехать в Бразилию, чтобы поговорить с вами, — сказал Гаэтано Бадаламенти.

Спустя несколько дней Томмазо Бускетта отправился в международный аэропорт в Рио, чтобы встретить Гаэтано Бадаламенти. Ему не терпелось узнать причину этого визита. Долго ждать не пришлось. Едва сойдя на землю, Гаэтано Бадаламенти посвятил его в свои планы.

Томмазо Бускетте не надо было сообщать детали. Как и всякий другой, он знал о том, что происходило в «Коза ностре», и знал, кто в этом виноват. Желая исправить положение, Гаэтано Бадаламенти предложил Томмазо Бускетте свой план, который Бускетта тут же категорически отверг.

— Я приехал, — сказал Бадаламенти, — чтобы убедить вас, что вы должны вернуться в Италию. Как только вы приземлитесь, вы возглавите борьбу против корлеонцев.

Томмазо Бускетта прекрасно знал жестокость, с которой «семья» корлеонцев под покровительством секретаря Капитула Микеле Греко преследовала тех, кто осмеливался восстать против ее засилья. И он вежливо заметил Гаэтано Бадаламенти, что его идея самоубийственна.

— Было бы безумием полагать, что я могу одним своим появлением в Италии исправить эту безнадежную ситуацию, — ответил ему Бускетта.

Враг

Томмазо Бускетта не питал особых иллюзий по поводу внезапных дружеских чувств, которые ему демонстрировал приехавший в Рио Гаэтано Бадаламенти. Как истинный «человек чести», он прекрасно понимал, что главной целью бывшего «крестного отца» Чинизи было использовать имя Томмазо Бускетты как знамя, под которым можно было собрать всех противников корлеонцев.

Похоже, что Гаэтано Бадаламенти возлагал на Томмазо Бускетту свои последние надежды. По крайней мере, это можно было заключить из той услуги, о которой Бадаламенти попросил его после очередного настоятельного приглашения в Италию.

Гаэтано Бадаламенти хотел, чтобы Томмазо Бускетта воспользовался теми знакомствами, которые завязались у него в тюрьме с различными представителями мафиозных кругов Милана и Катании, чтобы договориться с ними об убийстве одного заключенного. И не просто заключенного: Лучано Лиджио, главы «семьи» Корлеоне, человека, который, как говорили, руководил «Коза построй» прямо из тюрьмы и который сумел разжечь к себе ненависть Гаэтано Бадаламенти своими насмешками и издевательствами. План был тем более трудноосуществимым, что все «люди чести» знали: за войной, бушевавшей в Палермо, стояла гигантская тень ужасного Лучано Леджо.

— Это безумная затея, и я не могу ее осуществить, — ответил Томмазо Бускетта. — Я не имею права просить кого бы то ни было пойти на такое сложное дело!

Неприятно пораженный планами, которые вынашивал Гаэтано Бадаламенти, Томмазо Бускетта тем не менее часто навещал его в последующие недели.

История умалчивает, какие дела объединяли этих людей. Некоторые судьи считают, что те частые встречи отнюдь не сводились к простому обмену идеями и что их совместные усилия породили новую разветвленную сеть международной контрабанды наркотиков. Поскольку нам нечего сказать по этому поводу, мы удовольствуемся тем, что расскажем об их дружеских связях. Можно с уверенностью утверждать, что вечером 3 сентября 1982 года Томмазо Бускетта находился перед экраном телевизора вместе с Гаэтано Бадаламенти и сыном последнего Леонардо в отеле «Режен де Белам». Все трое остановились в отеле под фальшивыми именами и утверждали, что приехали в Белам с намерением посетить лесопильный завод. Оставим в покое их алиби, поскольку единственное, что нас интересует, — это то, что они смотрели телевизионные новости.

Хотя Бразилию и отделяет от Сицилии безбрежный океан, некоторые сицилийские новости не может обойти своим вниманием даже частная бразильская телекомпания. В тот вечер не только Томмазо Бускетта, Гаэтано Бадаламенти, но и многие их «коллеги» узнали, что генерал Карло Альберто Далла Кьеза, префект Палермо, только что расстрелян из «Калашникова» вместе со своей женой и охранником. Можно догадываться, какое потрясение пережили эти два «человека чести», когда услышали новость. Не потому, что они испытывали личную приязнь к генералу, и не в связи с абстрактными представлениями о человечности, от которых оба были далеки, а потому, что они сразу поняли, какое трагическое продолжение последует за этим убийством.

Когда Гаэтано Бадаламенти добрался до Сицилии, он не отказал себе в удовольствии прокомментировать это чрезвычайное событие. Он видел в нем демонстрацию наглости корлеонцев, которые так отреагировали на вызов, брошенный генералом Далла Кьеза сто дней назад по прибытии в Палермо. По мнению Гаэтано Бадаламенти, успех этой операции был на руку одному политическому деятелю, которого бывший «крестный отец» Чинизи отказался назвать, уточнив, что этот человек избавился наконец от генерала, не дававшего ему спокойно сотрудничать с мафией.

У Гаэтано Бадаламенти была своя идея о том, кто убил генерала. Он был убежден, что на эту роль выбрали людей из «семьи» Катания. Идею нельзя назвать беспочвенной: катанцы были особенно близки к корлеонцам. Использование катанцев в качестве убийц было тем более оправданным, что, поскольку покушение было совершено в самом центра города, элементарная осторожность требовала, чтобы его осуществили люди со стороны, которых не могли бы опознать случайные прохожие.