Повседневная жизнь импрессионистов, 1863-1883 - [12]
В истории жизни Мане отразились низменные черты этой двойной морали. Двадцатилетним юношей он прижил ребенка с девушкой, дававшей уроки ему и его младшему брату. Произошло все просто, без затей, и стоит лишь подивиться тому, как в этом кругу, где недоверчивость всегда считалась благоразумием, где нужно было быть постоянно настороже, могли допустить, чтобы столь свеженькая и аппетитная девица, как Сюзанна Леенгоф, давала частные уроки двум юнцам без соответствующего надзора. Юная голландка казалась мадам Мане воплощенным достоинством и целомудрием… Не могла же она предвидеть, что Эдуар, после путешествия в Рио-де-Жанейро в качестве ученика лоцмана на борту «Гавра и Гваделупы», раскрепостится до такой степени, что подхватит сифилис и очень скоро сам начнет давать уроки Сюзанне, но несколько иного характера. Эта банальная история никогда не стала бы достоянием гласности, если бы не беременность Сюзанны. Страстно влюбленный Мане открылся матери, не решившись довериться отцу: тот был сурового нрава. Умная и решительная женщина, мадам Мане постаралась сделать все, чтобы сохранить благопристойность: она отправила молодую женщину на время родов в укромное место, чтобы Эдуар никоим образом не принимал участия в появлении на свет ребенка, а сам этот факт тщательно скрывался.
С того момента история приняла совсем иной оборот, подходящий для какой-нибудь комедии Лабиша или Оффенбаха. Родившийся 29 января 1853 года ребенок был объявлен сыном Сюзанны Леенгоф и неизвестного отца. В акте о гражданском состоянии он был записан под вымышленным именем Леона Коэлла, очевидно, благодаря какому-то влиятельному вмешательству. Мальчика крестили, и в качестве крестных родителей, державших ребенка над купелью, выступили, как вы, наверное, уже догадались, Мане, отец ребенка, и Сюзанна, его мать.
Но на этом история не закончилась: вначале младенец был отдан кормилице, а в 1863 году, после смерти господина Мане-старшего, даже не подозревавшего о существовании внука, малыш Леон поселился с родителями; с этого момента мальчик жил как нежно любимое, обожаемое дитя. Малыш часто служил моделью для Мане, что, несомненно, свидетельствует о необычайной отцовской привязанности. Еще одним примером подобной любви можно считать Пикассо. Но официально Мане так и не признал сына! Ребенка представляли как младшего брата его мамы, Сюзанны. Супруги очень боялись того, что могут сказать о них в обществе, и, конечно, не хотели, чтобы кто-нибудь узнал, что еще до свадьбы они стали родителями.
Комедия продолжалась даже после смерти Мане, умершего на руках Леона и оставившего ему все свое состояние. Сын, не желая ничем выдать проступок матери, только после ее смерти назвал наконец свое настоящее имя и вступил в брак; ему в то время исполнилось уже пятьдесят лет.
Можно еще напомнить о похождениях Сезанна, боязливо-нерешительного в жизни и невероятно приверженного священным принципам буржуазной респектабельности, которую он ни в коем случае не желал нарушать, — и это притом что в обыденной жизни эта респектабельность была ему омерзительна.
Сезанн оказался в весьма сходных с Мане обстоятельствах. Он имел ребенка от одной из своих давних моделей — Ортанс Фике и сына назвал своим именем — Поль. Опасаясь отцовского гнева, он не только не вступил в брак с Ортанс, но, боясь разоблачения, жил отдельно от нее в Эксе. Чтобы в семье не возникли подозрения, он снимал жене и сыну квартиру неподалеку от Экса, где-нибудь в Эстаке, Гардане или Марселе, куда всегда приезжал тайком. В конце концов в 1874 году все открылось: банкир вскрыл конверт с письмом, адресованным сыну, и узнал о существовании Ортанс и маленького Поля. В те времена это был скандал… Отец был в бешенстве, метал громы и молнии… Он поклялся, что освободит сына от этой обузы. Такое поведение отца кажется еще более отвратительным оттого, что сам Сезанн родился прежде, чем его родители поженились… По-видимому, богатство совсем помутило разум старого банкира.
Сезанн, которого уличили в содеянном, вел себя как ребенок и продолжал отрицать очевидное — существование сына и Ортанс. В отместку банкир наполовину сократил выплачиваемый сыну пенсион, угрюмо и решительно заявив, что холостяку достаточно скромного содержания. Пришлось призвать на помощь Золя, который взялся помогать матери и ребенку, пока не утихнет буря. Поступок этот заслуживает похвалы, особенно учитывая, что к тому моменту Золя разочаровался в импрессионизме и смотрел на Сезанна как на неудачника. Однако чувство привязанности к другу детства, с которым они вместе бродили по горам в Сент-Виктуар и купались в реке Арк, не могло бесследно исчезнуть.
Это испытание оказалось для Сезанна долгим и мучительным, теперь ему приходилось особенно тщательно скрывать свои отношения с Ортанс. Случалось даже, что, опоздав на поезд, он пешком проделывал путь в 30 километров от Марселя до Экса, чтобы вовремя оказаться за семейным столом и не возбудить подозрений отца. Благодаря помощи Золя и Писсарро Сезанну удалось преодолеть этот кризис, хотя он не раз был в отчаянии; однажды он чуть было даже не отказался от живописи, решив покориться отцовской воле и поступить на службу в банк.
В книге Ж.-П. Креспеля рассказывается о повседневной жизни художников, писателей, актеров, жизнь и творчество которых были неразрывно связаны с Монмартром, этим легендарным уголком Парижа. Помимо затейливых историй из жизни знаменитостей, среди которых — Пикассо, Утрилло, Аполлинер и другие, читатель узнает о чудаках и оригиналах, населявших Монмартр и внесших свою лепту в создание его легенды.
Эта книга посвящена повседневной жизни Монпарнаса, одного из знаменитейших районов Парижа, в самую яркую его эпоху - с 1905 по 1930 годы. В те времена здесь жили и творили, то погибая от нищеты, то утопая в роскоши, такие прославленные писатели и художники, как Аполлинер, Хемингуэй, Модильяни, Пикассо, Шагал и многие другие. Читатель узнает о том, как отапливались и чем украшались их жилища, каково было их отношение к вину и умывальным принадлежностям, как они добывали средства к существованию, ходили в гости, шутили, сплетничали и устраивали потасовки.
В работе изучается до настоящего времени мало исследованная деятельность императора восточной части Римской империи Лициния (308–324 гг.) на начальном этапе исторического перелома: перехода от языческой государственности к христианской, от Античности к Средневековью. Рассмотрены религиозная политика Лициния и две войны с императором Константином I Великим.Книга может быть полезна специалистам, а также широкому кругу читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Генерал М.К. Дитерихс (1874–1937) – активный участник Русско-японской и Первой мировой войн, а также многих событий Гражданской войны в России. Летом 1922 года на Земском соборе во Владивостоке Дитерихс был избран правителем Приморья и воеводой Земской рати. Дитерихс сыграл важную роль в расследовании преступления, совершенного в Екатеринбурге 17 июля 1918 года, – убийства Царской Семьи. Его книга об этом злодеянии еще при жизни автора стала библиографической редкостью. Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой общественности, у «бояр-западников».
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.
Мистикой и тайной окутаны любые истории, связанные с эсэсовскими замками. А отсутствие достоверной информации порождало и порождает самые фантастические версии и предположения. Полагают, например, что таких замков было множество. На самом деле только два замковых строения имели для СС ритуальный характер: собор Кведлинбурга и замок Вевельсбург. После войны молва стала наделять Вевельсбург дурной славой места, где происходят таинственные и даже жуткие истории. Он превратился в место паломничества правых эзотериков, которые надеялись найти здесь «центр силы», дарующий если не власть, то хотя бы исключительные таланты и способности.На чем основаны эти слухи и что за ними стоит — читайте в книге признанного специалиста по Третьему рейху Андрея Васильченко.
В своей новой книге «Преступления без наказания» Анатолий Терещенко вместе с человеком, умудренным опытом – Умником, анализирует и разбирает некоторые нежелательные и опасные явления для России, которая в XX веке претерпела страшные военно-политические и социально-экономические грозы, связанные с войнами, революциями, а также развал Советского Союза и последовавшие затем негативные моменты, влияющие на российское общество: это глубокая коррупция и масштабное воровство, обман и пустые обещания чиновников, некомпетентность и опасное кумовство.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.