Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - [79]
Игра отличалась высокопарностью и пошлостью. К 1650 году большинство актеров оставались безграмотными. Нехватка квалифицированных кадров порой приводила к забавным ситуациям. В 1670 году при переводе латинской комедии для Амстердамского театра, Блазиус заменил персонаж старика-отца на старушку-мать, поскольку в труппе не нашлось подходящего кандидата на роль отца, а актер Баат специализировался на амплуа матерей. Зарубежные гастролеры были ничуть не лучше местных служителей Мельпомены. Сен-Эвремон, присутствовавший в 1669 году на гаагской постановке «Тартюфа», нашел актеров «вполне пригодными для комедии, но несносными в трагедии, за исключением одной актерки, весьма талантливой особы».>{154} В 1687 году Миссон побывал в Амстердаме на посредственно поставленной французской опере, где наименее бездарно показала себя толстая голландка, игравшая мужскую роль и вполне сносно выговаривавшая французские слова, впрочем, не понимая значения ни одного из них.
Первая половина XVII века стала золотой эрой бродячих трупп всех национальностей из 10–12 актеров и — иногда — одного декоратора, которые колесили по всей Западной Европе. В 1598 году в Лейдене объявилась итальянская труппа. Но итальянцы оставались редкими гостями в Нидерландах, и их присутствие стало заметным не ранее 1670 года. Зато английские гастролеры прилежно наведывались в северные и центральные провинции, забредая иногда в Лейден и Гаагу. Между 1590 и 1656 годами англичане побывали в этих краях более двадцати раз. После 1660 года единственными иностранными актерами, регулярно посещавшими Нидерланды, стали французы. Впервые они познакомились с этой страной в 1605 году>{155} и с тех пор полюбили выступать перед местной публикой, особенно в Гааге, где благосклонно расположенный двор оказывал им покровительство. Принц Мориц выдавал разрешение работать, Фредерик-Хендрик одаривал деньгами, а Вильгельм II щедро оплачивал дорожные расходы полюбившимся труппам. Поэтому немедленно по прибытии в Нидерланды французы рвались на службу при дворе. Они представлялись, просили разрешение играть. Проблемы юридического характера затягивали процесс обустройства, но наконец труппа располагалась в выбранном месте, часто в Пикейщицкой — самом просторном зале Гааги, имевшем 112 футов в длину и 32 фута в ширину. Барабанщик обходил город и созывал посетителей. Последние особо ценили присутствие актрис, которое было обычным для французских актерских коллективов. Около 1622 года актеры труппы, собравшей таких знаменитостей, как Черный Шарль, Шарль Герен и Франсуа Метивье, получили титулы «комедиантов Его Высочества принца Оранского». Это почетное звание сохранилось за ними вплоть до 1655 года, несмотря на скитания по Европе. Немного спустя, в 1658 году, маленький гаагский балаганчик для игры в лапту был превращен в постоянный Французский театр.
От театра публика ждала или ухода в заоблачные дали фантазии, или, наоборот, сатирического представления актуальных событий общественной жизни. С самого своего появления классические трагедии с их долгими тирадами и тремя единствами места, времени и действия не пришлись ей по вкусу, к вящему сожалению немногих образованных гуманитариев. В начале века сценой прочно владели приключенческая драма и фарс, нередко острой политической направленности. Великие голландские драматурги Костер или Вондел обращались к античной школе скорее в английской, нежели французской интерпретации. Вдохновение черпали в елизаветинских драмах. Их переводили и им подражали. Наиболее популярным автором того времени считался некто Ян Вос, стекольщик по профессии. Даже риторики играли на праздниках его леденящую кровь драму «Ариан и Тит». Актер замертво валился на сцену, обливаясь кровью, которая била струей из пузыря, спрятанного под одеждой. Автор многих чувствительных пьес Ян Вос завел дружбу с амстердамской «аристократией денежного мешка» и стал директором городского театра, где ставил Кальдерона и Лопе де Вегу, чей барочный стиль полностью соответствовал вкусам публики.
В серьезном жанре многие сюжеты нидерландцы заимствовали из Священного Писания — «Иоанн Предтеча», «Люцифер» Вондела, «Избиение младенцев» Хейнсия. В 1638 году французская труппа открыла для гаагской публики «Сида» Корнеля. Это стало настоящим событием. Ван Хемскерк перевел пьесу на голландский. Казалось, было положено начало новому движению. В 1639 году Херман перевел пьесу Меро. В 1647 году из-под пера самогó великого пенсионария Яна де Вита вышел перевод «Горация». Но благородство и простота стиля, торжествовавшего тогда на французской сцене, плохо вписывались в буржуазное общество. Их влияние на нидерландскую драматургию долго оставалось весьма незначительным. Для его роста потребовались усилия общества «Nil volentibus arduum»,[8] основанного в Амстердаме в 1669 году для популяризации образцов французского классицизма. Члены «Nil» выпустили множество брошюр теоретического или критического содержания, перевели или адаптировали произведения Корнеля, Расина, Кино и Мольера, а также ставили их в городском театре. С 1680 по 1700 год ими было поставлено около пятидесяти французских трагедий и комедий. Цель была, несомненно, достигнута: старая голландская драма безвозвратно ушла в прошлое. Франкомания, обозначившаяся к 1670 году, одержала на сцене такую же полную победу, как до того в одежде и употреблении кофе…
