Повседневная жизнь Европы в 1000 году - [93]

Наиболее одаренным выпадала возможность улучшить условия своей жизни. Сеньор, кем бы он ни был, не мог сам осуществлять сбор податей, организацию работ на барщине, общий надзор за всеми наделами. Если он был мирянином, то, значит, был воином, не имевшим для организации сельскохозяйственных работ ни знаний, ни желания, ни, возможно, времени, поскольку, если не было войны, он охотился. Кроме того, он мог занимать высокое положение и жить далеко от собственной земли. У церковного феодала — аббата или епископа — тоже были другие заботы. Короче, сеньору нужен был управляющий, этакий «сержант сеньориальной службы», — ибо это слово происходит от латинского «serviens» («служащий»), из которого получилось французское «servant» с тем же значением. Впоследствии на французском языке этих людей стали называть «мэрами» или «бальи». Эти функции доверялись крестьянину, проявившему способности в соответствующей области. Можно не сомневаться, что подати собирались хорошо, что от барщины никто не уклонялся и что и в первом, и во втором случае мэр имел возможность придержать что-то для себя. Короче, он разворачивался вовсю. И однажды могло случиться (это подтверждается фактами последующих эпох), что ему удавалось выйти из крестьянского сословия.

А вот пример, который показывает, насколько относительным было деление, тем не менее проводимое не в одном источнике, на bellatores[198] и inermes[199], то есть на тех, чьей профессией была война, и тех, что были «без оружия». Из источников следует, что bellatores были членами феодальных аристократических семей, и нельзя не согласиться, что тот, кто принадлежал к этому сословию, в нем и оставался. Однако inermes, к которым относились все прочие миряне, в первую очередь крестьяне, вовсе не были осуждены всю жизнь оставаться без оружия. Во-первых, в принципе любой мог быть мобилизован по приказу короля. Сеньор, который на деле имел все королевские права, мог, таким образом, производить набор на военную службу среди своих крестьян, забирая их ненадолго или на длительное время и в том количестве, какое ему было необходимо. Поскольку он был обязан поддерживать своего сюзерена в важных военных кампаниях, ему требовалось много людей, и можно себе представить, что не все откликались на такой призыв с радостью в сердце. Но и в обычное время ему был нужен хотя бы небольшой гарнизон для своего замка. И в его землях наверняка находились в достаточном количестве молодые люди, готовые променять мотыгу на боевую дубину или арбалет. Ему оставалось только выбрать наиболее крепких, и, несомненно, число кандидатов превышало число принятых на службу, ведь у сеньора не было возможности бесконечно увеличивать свое войско. Эти новобранцы не обязательно зачислялись в пехоту. Некоторые становились конными оруженосцами, необходимыми сеньору для сопровождения его в походах. В исключительных случаях (поскольку кастовая гордость ставила на этой дороге мощный заслон) такой человек мог стать не только оруженосцем, но, покрыв себя славой в боях и завоевав благосклонность сеньора, он мог получить ранг шевалье (рыцаря) и таким образом окончательно войти в класс bellatores.    

Обязанности «держателей земли»

Марк Блок на страницах своего «Феодального общества» столь ярко описал обязанности «держателей земли» в «первый феодальный период», то есть, в частности, и в 1000 году, что нельзя отказать себе в том, чтобы привести цитату: «В установленные дни они относили сеньориальному «сержанту» либо несколько монет, либо (что было чаще) колосья, собранные со своих полей, кур со своего двора, воск, взятый из своих ульев или от пчел в ближайшем лесу. В другое время они в поте лица трудились на пашнях или лугах домена. Либо отвозили хозяйские бочки с вином или мешки с зерном на телеге в наиболее отдаленные части его владений. Трудом собственных рук они чинили стены и рвы замка. Хозяину нужно где-то остановиться? Крестьянин сам обходился без постели, но снабжал постелью постоялые дворы. Начиналась большая охота — он кормил своры собак. Наконец, если разражалась война, то под знаменем, поднятым мэром деревни, он становился пехотинцем или оруженосцем».    

И к этим оброкам и барщинам добавлялись различные тягостные ограничения. Во-первых, десятина, которую в принципе должны были платить священнику, служившему в приходе. Однако обычно сеньор забирал ее себе и лишь по возможности малую долю отдавал священнику. Кроме того, сеньор оставлял за собой исключительное право продавать в определенный период года вино и пиво, отдавать во временное пользование быков и боровов, но чаще всего он обязывал своих крестьян пользоваться за плату его мельницей, его печью, его винным прессом. Эти права назывались «баналитетными» (от древнего германского слова «Ьап», означавшего «право приказывать»). То, что это слово приобрело значение, которое мы придаем ему сегодня, показывает, до какой степени были распространены эти вымогательства.    

Сеньору эта основанная на произволе власть давала, помимо чистой силы, право вершить правосудие. Он присваивал себе это право по крайней мере в отношении не очень серьезных дел (а на самом деле во всех случаях) аналогично тому, как он присваивал себе и другие королевские права. По правде сказать, сеньоры не любили лично пользоваться этим правом в отношении своих крестьян. Они передавали его своим мэрам, которые поневоле были в курсе «традиций», иными словами, тех условностей, весьма различных в разных регионах, которые существовали с незапамятных времен и составляли «обычное право».