Повседневная жизнь этрусков - [80]
Как бы то ни было, слава этрусских авлетов покорила мир: одного афинского философа, жившего в начале III века до н. э. и питавшего слабость к флейте, насмешливо прозвали «тирреном»>{581}. Рим очень рано начал приглашать этрусских subulones, без которых нельзя было совершать жертвоприношений, поскольку они предваряли церемонию игрой на флейте. В Вечном городе они основали свой цех, ревниво охранявший свои права и монополизировавший музыкальное искусство. Однажды, в конце IV века до н. э., они устроили забастовку из-за того, что им не дали устроить традиционное пиршество у Капитолия, и уехали в Тибур (Тиволи). Сенату пришлось уступить и пойти на хитрость, чтобы вернуть их: несколько семей в Тибуре пригласили обиженных музыкантов на пир по случаю какого-то праздника (иллюстрацией к этой истории может послужить фреска из Тарквиний) и напоили их, «ибо, — как добавляет Тит Ливий, но это слова римлянина, — такого рода люди падки на вино». Их погрузили на повозки и отвезли на форум, а когда они проспались, подтвердили им все их привилегии>{582}. Далее мы увидим, что к этрусским флейтистам в Риме позже присоединились их соотечественники-танцоры, что способствовало рождению латинского театра.
Рим перенял у Этрурии не только священную музыку, но и военную. Со времен Эсхила древние прославляли достоинства этрусской трубы (Tyrsénikè salpinxs или Tyrrhenica tuba>{583}) с прямой трубкой, оканчивающейся раструбом в форме колокола. Изогнутая труба, напоминающая lituus авгуров, изображена в сценах шествий магистратов, равно как и кольцеобразные трубы, напоминающие наш охотничий рожок Все эти tubae, litui и cornua сложились в духовой оркестр во время военных парадов, они трубили сигнал к атаке в сражениях при Сентинуме и при Филиппах, и даже гаруспики порой слышали их звук в небесах, возвещавший конец века или волю богов:
Танец
Выставка этрусского искусства 1955 года, которую провезли по всем столицам мира, напоминала волшебный ларец. Его стенки — стены древней гробницы Триклиния — были украшены искусными фресками, на которых этрусские танцоры в разноцветных плащах из милетской шерсти неслись в заводной пляске, едва касаясь ногами земли. В Этрурии существовали священные и мирские танцы (граница между ними подчас неуловима), а если перечислять все их виды, то прежде всего следует упомянуть о военной пляске, подобной танцам римских салиев (это слово происходит от salio — «прыгаю, пляшу» — и означает «плясуны»), которые сталкивались щитами, по преданию, упавшими с неба. У святилищ Марса салии пели гимн, сопровождаемый ритмичными прыжками, и исполняли священную пляску>{585}.
Этот танец с оружием почитали во всей Центральной Италии, и маленький ритуальный двудольный щит, наподобие щита салиев (анкила), который Р. Блок нашел в виллановийском захоронении в Больсене>{586}, говорит о том, что эта пляска была известна в Этрурии еще до расцвета этрусской цивилизации, при котором она стала частью церемониалов. В археологическом музее Флоренции хранится инталия IV–III веков до н. э. с изображением двух салиев со священными щитами. Кстати, в Греции многие религиозные праздники сопровождались пирриками — подобием боя, военным танцем под звуки флейты. Их отголоски мы находим в гробнице Биг и на надгробиях из Клузия.
На празднествах салиев был руководитель танца, корифей плясунов, praesul — «танцующий впереди». Он исполнял фигуры, которые остальные повторяли вслед за ним. Основные моменты этого танца обозначали два устаревших латинских глагола, значение которых очень скоро стало неясным: amptruare и redamptruare>{587}. Префикс amp- означает вращательное движение: ведущий переворачивается в прыжке (amptruabai), а все повторяют это за ним (redamptruabat). Значение корня truare- неизвестно: похоже, объяснение ему надо искать в этрусском языке.
Во времена правления Августа в Риме возродили традицию парада на Марсовом поле, в котором принимали участие три эскадрона высокородных молодых всадников в полном вооружении. Этот конный балет называли troia-, существовали также выражения troiam ludere — «праздновать трою» и lusus troiae — «игры трои». Никто не сомневался, что эти игры восходили к легендарным Троянским играм, устраиваемым в Риме. Вергилий способствовал этому заблуждению, уделив им место среди похоронных церемоний по Анхизу, описанных в пятой книге «Энеиды». В знаменитых стихах поэт обрисовал парад Troiae juventus — «юных троянцев», а затем перестроения всадников, повороты и сплетения рядов которых напоминали критский Лабиринт>{588}:
В Тральятелле, недалеко от Браччано, в десятке километров от Цере, был обнаружен сосуд для вина (ойнохоя), протокоринфский стиль которого обличает в нем этрусское произведение конца VII века до н. э. На его стенках грубой чеканки изображен лабиринт, из которого выходят два вооруженных всадника, а впереди них движутся семеро пехотинцев, исполняющих военный танец
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В этой книге рассматриваются сложные проблемы социальной, политической, дипломатической, военной истории европейских государств накануне и на первых этапах Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) — первой всеевропейской войны, разразившейся на рубеже средних веков и нового времени и проходившей на фоне широких народных движений этой переходной от феодализма к капитализму эпохи. По-новому используя широкий круг источников, в том числе богатые материалы русских архивов, Б. Ф. Поршнев показывает место России в системе европейских государств того времени, ее роль в истории Тридцатилетней войны.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
Автор книги – Фируз Казем-Заде, доктор исторических наук, профессор Йельского университета (США), рассказывает об истории дипломатических отношений России и Англии в Персии со второй половины XIX до начала XX века. В тот период политическое противостояние двух держав в этом регионе обострилось и именно дипломатия позволила избежать международного конфликта, в значительной степени повлияв на ход исторических событий. В книге приведены официальная дипломатическая переписка и высказывания известных политиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.