Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - [105]

Объявляя цифры бюджета разведки, Тенет предупреждает, что «обнародование новых цифр расходов может быть сделано только при условии, что это не нанесет вреда национальной безопасности и не раскроет тенденций развития».

Это повторилось в 1998 году. Бюджет разведки увеличился не более чем на 100 миллионов долларов. Относительно незначительное повышение. Но, тем не менее, увеличение. С тех пор бюджет больше никогда не разглашался. Верный своему обещанию, Тенет сдержит слово. Так заканчивается период спада для ЦРУ и американской разведки. Условия совпали: Клинтон стал больше интересоваться внешней политикой, и конгресс намерен укрепить умирающие спецслужбы. Цель, которую поддерживает директор ЦРУ. «Если мы не будем действовать быстро и решительно, — заявляет он перед большой аудиторией в Лэнгли 5 мая 1998 года, — ЦРУ не доживет до своего 60-летия. Оно должно восстановить свою агентурно-оперативную работу, если намерено оставаться в разведке».

Несколько недель спустя Тенет сосредоточил внимание на несколько необычной миссии: он выступает посредником между израильтянами и палестинцами. Со времени соглашений в Осло переговоры зашли в тупик. Клинтон хочет этот «процесс» возобновить. В нем отсутствует доверие — нет посредника, который бы считался обеими сторонами нейтральным судьей. Президент требует, чтобы Тенет сыграл эту роль, довольно необычную для директора службы разведки. Весьма сдержанный на первых порах, он выполняет эту миссию с большим энтузиазмом. Офицеры ЦРУ смотрят с изумлением, как их директор входит в роль дипломата.

Израильтяне согласны. И Ясиру Арафату нравится идея вести переговоры со знаменитым ЦРУ — организацией, окруженной ореолом мистицизма в арабских странах. Оно поможет палестинцам создать хорошо вооруженную и более эффективную службу безопасности, которая пройдет обучение в штаб-квартире ЦРУ. Управление также разрешит вопрос о палестинских заключенных: они будут освобождены или взяты под стражу по решению Джорджа Тенета и представителя ЦРУ в Тель-Авиве. При их посредничестве стороны садятся за стол переговоров в 1998 году и подписывают соглашение, известное под названием «Вайривер меморандум»: безопасность в обмен на постепенное освобождение территорий.

Необходимости резко изменить тенденцию, наметившуюся после окончания холодной войны, способствовал серьезный провал. В мае 1998 года Индия проводит испытания трех атомных бомб, чего ЦРУ не предвидело. Через две недели Пакистан в ответ проводит свои испытания. «Это колоссальный провал разведки», — негодует председатель Наблюдательного комитета сената. Расследование, проведенное адмиралом Дэвидом Джеремиа, напоминает старую истину: аналитики ошибаются, так как они переносят свой образ мышления на объект изучения. Именно поэтому они не восприняли серьезно то, что индийские руководители говорили, тем не менее, открыто. «Никто не может мечтать о том, чего он не понимает», — мог бы сказать Ницше по поводу аналитиков ЦРУ.

Но они не в состоянии оценить информацию, которой не имеют: сбор разведывательной информации должен, следовательно, проводиться на месте. Адмирал предлагает, кроме того, обратиться за помощью к экспертам со стороны. ЦРУ отказывалось от этого во времена холодной войны, когда дух секретности пронизывал все его действия. Но времена изменились… Чтобы быть конкурентоспособными и адаптироваться к обстановке, когда угрозы диверсифицировались, а информация циркулирует со всё возрастающей скоростью, ЦРУ испытывает необходимость «вынести за пределы» некоторые виды своих действий.

Особенно это касается науки и техники. В этом направлении в 1998 году был начат оригинальный проект. Он приводит к созданию In-Q-Tel— общества с рисковым капиталом, в которое ЦРУ регулярно делает взносы. In-Q-Tel, в свою очередь, инвестирует в новые компании и другие технологические инкубаторы, чья продукция адаптирована для нужд Научно-технического директората ЦРУ.

Пробелы в агентурной разведке и ошибки аналитиков были не единственными причинами провала ЦРУ с атомными проектами Индии. Так, спутники были направлены на другую цель — Ирак. В течение нескольких месяцев Багдад мешал работе инспекторов ООН по наблюдению за разоружением. Хусейн, ссылаясь на сговор между американской разведкой и инспекторами ООН, препятствует доступу на многие объекты. Правда, что ЦРУ постепенно проникло в миссии ООН. Это позволяло шпионить в Ираке с небольшим риском и затратами.

Хусейн отказывается сотрудничать с инспекторами — американскими гражданами. Кризис обостряется, угрозы и дипломатические усилия ничего не дают. Багдад отказывается подчиниться. ЦРУ объясняет такое поведение просто: ему есть что прятать. В частности, химическое и бактериологическое оружие, которое не всё было уничтожено после войны в заливе. В июле 1998 года в руки немецкого инспектора попадает документ, подтверждающий подозрения. В нем указано, что Ирак применил на 6526 единиц химического оружия меньше в войне против Ирана, чем было заявлено в ООН. Что произошло с этим оружием? Было ли оно спрятано где-то в Ираке? Нет ли здесь ошибки в подсчете? Багдад молчит.