Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - [10]

По окончании Первой мировой войны наступили тяжелые времена для молодой американской разведки. Демонтаж военной машины сопровождался возвратом к изоляционистским настроениям, а также распространявшимся недоверием к методам, используемым европейцами, таким как шпионаж и секретные акции. Среди различных подразделений по сбору разведывательной информации в Госдепартаменте, Военном министерстве, Военно-морском флоте, а также в министерствах финансов и юстиции — только Бюро расследований расширило свои полномочия и возможности. Важным направлением в его работе в то время была борьба против подрывной деятельности.

В 1924 году руководство бюро было доверено Эдгару Гуверу, который оставался на этом посту почти пятьдесят лет. Он создал имидж бюро и стал широко известен своими громкими операциями против врагов американского общества: главным образом против гангстеров и грабителей банков, таких как Джон Диллинджер и «Бонни и Клайд» во время Великой депрессии. В 1936 году президент-демократ Франклин Делано Рузвельт доверил Федеральному бюро расследований (ФБР)[2] наблюдение и слежку за фашистскими группировками, особенно пронацистскими, влияние которых становилось все более ощутимым в Соединенных Штатах. Бюро начинает также собирать информацию на американскую коммунистическую партию. Расширение полномочий бюро достигло пика в 1939 году, когда Рузвельт поручил новому специальному подразделению разведки ФБР направить своих агентов в Латинскую Америку. Их задача: слежка за немецкими и японскими диаспорами, некоторые члены которых оказывали помощь агентам стран Оси.[3]

Однако Рузвельт был недоволен работой спецслужб в целом. В 1939 году он потребовал, чтобы подразделения военной разведки, а также ФБР создали координационный комитет. Но из-за соперничества между спецслужбами координационный комитет не имел директора, да и собирался только от случая к случаю.

Помимо инициативы ФБР в Южной Америке и малого объема информации, получаемого от послов и военных атташе, сбор разведданных за рубежом был очень ограничен. «Перед войной мы получали примерно только ту информацию, какую военный атташе мог узнать во время приемов», — признавался позже американский генерал. Не было систематической обработки информации, никакого профессионального подхода: отсутствие настоящей внешней разведки составляло тогда главный недостаток американской разведки. Следует признать, что внешняя разведывательная деятельность просто не соответствовала той международной роли, какую играли тогда США, их претензиям вести «честную игру»… Доказательством служит пресс-конференция Рузвельта в 1938 году, где он счел необходимым заявить, что «никогда не допустил бы шпионской деятельности американцев за рубежом».

Полуправда… Возможности внешней разведки были, несомненно, еще в зачаточном состоянии в конце 30-х годов. Но Рузвельт был первым президентом, после Джорджа Вашингтона, кто проявил реальный интерес к разведке, особенно агентурной. Он использовал сеть дипломатов и неофициальных лиц, кто ему непосредственно докладывал о намерениях глав иностранных государств. И это началось задолго до Второй мировой войны.

Одна из таких групп информаторов была создана в 1927 году личным другом Рузвельта, богатейшим бизнесменом и филантропом Винсентом Астором. Последний объединил вокруг себя таких незаурядных лиц, как путешественник Свидам Каттинг, Кермит Рузвельт, его кузен и сын бывшего президента Теодора Рузвельта, судья Фредерик Кернохан, журналист Маршалл Филд, филантроп Дункан Стюарт Эллсуорс, банкир Уинтроп Олдрич, Дэвид Брюс, возглавлявший американский Красный Крест в Англии, британский офицер X. Наджент и ряд других. Это тайное общество назвало себя «палатой». Члены «палаты» собирались каждый месяц в одной из нью-йоркских квартир. Они делились своими оценками международной обстановки, а также информацией, собранной ими во время поездок или их «агентами».

Рузвельт формально не входил в палату. Но начиная с 1933 года Астор регулярно его информировал о ее деятельности. И президент прекрасно знал всех ее членов: можно сказать, они были его людьми… Рузвельт им доверял даже миссии рекогносцировки. Например, узнав в 1937 году, что японцы заняты поиском места для размещения передового поста в районе Галапагосских островов, он направляет в этот район Винсента Астора и Кермита Рузвельта. Под прикрытием научной экспедиции они используют яхту Астора, чтобы шпионить за действиями японцев и во многих других южных районах Тихого океана.

Президент считает — и это отчасти правда; — что информация, поставляемая «палатой», более полезна, нежели та, которую он получает от своих разведывательных служб! Информация этих служб была сконцентрирована на боевых порядках и военной мощи потенциальных противников Соединенных Штатов; но она не касается ни их намерений, ни политических и стратегических интересов.

В этом президент полагается также на журналиста Джона Франклина Картера, которому доверяет. Он поручает ему создать сеть информаторов на главных политиков мира. Картер взялся завербовать Эрнста Хафштенгла, американца немецкого происхождения, имевшего дружеские связи с Адольфом Гитлером в первые годы его политической карьеры. Он даже стал одним из его главных доверенных лиц. В конце концов, разочаровавшись в фюрере и обещаниях национал-социалистов, Хафштенгл уезжает в 1937 году из Германии в Англию, а затем в Соединенные Штаты. Это — кладезь информации о личности Гитлера и о нацистском режиме.