Поворот судьбы. Книга 1 - [8]

Я недоумённо остановился. По идее, если это купцы, то они приехали слишком рано. Купеческие обозы должны начать проезжать через нашу деревню в следующем месяце, а путники никогда не ездили в обозах. Друзья тоже остановились, услышав звуки с тракта.

— Слышите? — спросил шепотом Харук. Мы согласно кивнули. Как тут не услышать?

— Как думаете, кто это? — озвучил я мысленный вопрос друзей.

— Не знаю. Может купеческие обозы? Только для купцов они едут рано. Давайте заляжем там дальше в кустах и посмотрим кто это. — подал идею Жак. Конечно, любопытство нас мучило, и мы без возражений согласились с Жаком. Зная большую территорию леса, как свои пять пальцев, мы нашли укромное место в кустах возле дороги. Лежа на земле, мы ожидали появления лошадей. По нам ползали всякие жучки, что быстро отбило охоту ждать. Я уже хотел бросить эту затею и встать в полный рост, как впереди показался первый всадник. Он был закован в пыльные стальные доспехи, с мечом и щитом на перевязи, а возле руки его свисал шлем. Очевидно, ему было жарко в шлеме. За ним показались другие, в таких же доспехах, а потом красиво украшенная карета.

— На обоз торговцев не похоже. — сказал я, когда последний всадник пропал за поворотом.

— Они больше похожи на стражников из Горунда, в котором я был с отцом два месяца назад. — тихо прошептал Жер.

— А мне кажется, что это солдаты нашего барона. — резко сказал Харук.

— Что делать солдатам у нас? — спросил Жак.

— Кто знает. — сказал я тихо. В груди зарождалось неприятное предчувствие.

* * *

Придя в деревню, после обоза, мы сразу заметили суету, царящую на улицах. По всей Помидии расхаживал наш патруль и громко объявлял о том, что обязательно всем нужно прийти на площадь. Будут зачитывать указ нашего барона. Такое у нас было и прежде, в основном указы касались о налогах и поисках каких-нибудь опасных преступников, за поимку которых обещали солидные награды. Зайдя к Доросу домой, мы пошли на площадь. Собралась почти вся деревня. Слышались разные слухи о приезде солдат, о указе, будто налоги повысят, и другие сплетни, занимающие деревенские умы. Прозвучала барабанная дробь и под нее величаво вышел на помост кудрявый молодой солдат, одетый в отличающейся от обычных солдат униформе. Высоким статным голосом объявил:

«Подданные барона Нольтского! Ради вашего барона и страны завтра в предрассветный час должны явиться к нам все мужчины от шестнадцати до тридцати лет. Будете на службе у барона! Вам или вашей семье будет заплачено за верную службу. Проведите последний день с семьёй и соберите пожитки. Первым пришедшим двадцатью мужикам будет жаловано звание десятника. Будете командовать теми, кто пришел позже вас. Те, кто не явится к нам, будут объявлены изменниками и повешены прямо здесь, где я стою. В назидании остальным. Мои верные офицеры будут охранять ваш покой от возможного врага, так что можете не беспокоиться о сохранности вашей деревни. Приказ барона. Можете расходиться».

Во время объявления этого приказа, у Жака разболелся живот. Не дослушав до конца, пошел облегчиться. Так сказать, выпустить вулкан наружу. Кусты он долго не выбрал, только парочка была поблизости, на дальнем краю площади, посаженные для красоты. Посмотрев для верности по сторонам, сел. Находясь в процессе облегчения, Жак не заметил, как к кустам подошли парочка солдат, исполняющих роль защитников. Мол, пускай смотрят помидийцы как они, верно, охраняют их покой. Когда один из них чуть ли не наступил в опорожнение, Жак понял, что не один. С огорчением он прервал свой процесс, дабы подождать, когда они отойдут. Так как Жак сидел в кустах, солдаты его не заметили и переговаривались между собой, а он их прекрасно слышал. Эти двое были в одинаковых униформах, без доспехов. Один из них был молодой парень на вид не старше Свиря. Широкоплечий, с мощным на вид телом, голова лысая, лицо как будто вырубили из камня. Второй был постарше. Тоже лыс, но с маленькой рыжей бородой, ростом ниже первого и выглядел более суровым. Прямо убийца, а не солдат. Лысые они были, потому что всех солдат, не старше сотника, бреют на лысо, чтобы во время битвы волосы не мешали в бою.

— Интересно, почему командир не сказал этим крестьянам, что началась война и их отправляют как пушечное мясо для эльфов. Они бы попрощались нормально. Хотя бы заранее близкие оплакали их смерть. Жалко же их, они даже меч держать не умеют. — сказал тот, что помоложе.

— Иди сам и спроси. Потом тебя разжалуют или отправят вместе с ними. С начальством лучше не связываться, особенно с нашим. — ответил бородатый.

— Почему? Наш сотник вроде бы известен в баронстве. Да еще сам зачитывает указ, не поленился же. — сказал молодой.

— Это он играет на публику, чтобы не началась паника. Говорят, будто командир стал сотником благодаря своей семье и связям. Я у кого-то слышал, что этот приказ касается только деревень, а на города не распространяется. А ведь в городах больше народа. Еще слышал, что после войны погибших объявят мёртвыми героями.

— Плохо. Чувствую что-то в стране тёмное затевается. — сказал молодой, а потом шумно вдохнув добавил — Даже говном запахло. Идём отсюда, а то кто-нибудь услышит. Не хорошо будет. Ты слышал о каких-то неладах с Ресконом? Будто затевается еще одна война…