– Чем теперь займешься? – спросил он.
– Много дел. Как только получу страховку, надо будет купить новую машину и найти другой дом.
Он внимательно на нее посмотрел:
– А если я тебе предложу кое-что получше?
– Слушаю.
Он взял ее за обе руки:
– Как по-твоему, ты смогла бы вытерпеть рядом с собой упрямого, дотошно тебя опекающего служителя закона?
– Ты забыл о его неприязни и недоверии к прессе.
Он кивнул:
– И это тоже. Хотя есть одна журналистка, которой я бы доверил свою жизнь. – Он сжал ее руки.
Ее щеки внезапно стали мокрыми.
– Что ты сказал, Грахам? То есть ты хочешь, чтобы мы жили вместе, или встречались, или…
– Я хочу жениться на тебе. – Он отпустил ее руки и обнял за плечи. – Никаких половинчатых решений. Я люблю тебя. И спрашиваю: любишь ли ты меня настолько, чтобы быть со мной в радости и в горе?
У нее перехватило дыхание, едва не отнялся язык, но слова все-таки слетели с ее губ:
– Ты не будешь меня подавлять и стараться изменить, даже после моих ошибок? Или продолжишь важничать и отдавать приказания?
– Может, иногда что-то тебе предложу, но у меня хватит ума не навязывать тебе свое мнение. И я не буду тебя менять. Люблю тебя такой, какая ты есть.
– И я люблю тебя – хотя ты бываешь колючим и не прочь покомандовать.
– Означает ли это твое согласие?
– Да, я люблю тебя. И да – я выйду за тебя замуж!
Он поцеловал ее, затем провел костяшкой пальца рядом с уголком ее рта:
– Это самый отважный или безумный поступок в моей жизни.
– Это самый лучший поступок в твоей жизни, – сказала она. – Мы с тобой будем отличной командой. Подожди немного – сам увидишь.
