Повезло в любви - [4]

Ты обожжешься, если попытаешь поймать его в свои сети. А это понизит твои шансы на выгодное замужество».

«Я сама могу о себе позаботиться», — отвечала Долли.

Эти слова произносили многие женщины из тех, что лелеяли надежды стать леди Харлестон.

Долли влюбилась в него без оглядки. Весь предыдущий опыт лорда Харлестона научил его не удивляться подобным вещам. Он был вполне уверен, что чувства Долли ничуть не серьезнее, чем мысли в ее хорошенькой головке, и даже не прислушивался к ее угрозам покончить с собой.

Он слышал эти слова слишком часто, чтобы принимать их близко к сердцу, и после расставания с графиней даже не вспоминал об этом.

Разумеется, она ничего с собой не сделала. Она не собиралась лишать себя жизни. Нет, Долли оказалась гораздо умнее — она решила уничтожить его!

Принцесса Александра завоевала себе особое положение в свете, а потому и принц, и лорд Харлестон прекрасно понимали, что, когда принцесса принимала сторону дамы против ее мужа или возлюбленного, у мужчины не было никаких шансов не выполнить то, что от него ожидалось.

Принц тем временем смущался все больше и больше.

— Я знаю, что вы поклялись никогда не жениться, Селби, — молвил он, — но вы знаете так же хорошо, как и я, что рано или поздно вам понадобится наследник, мальчик, который с удовольствием будет охотиться в вашем поместье. Я же с нетерпением буду ждать приглашения в октябре.

— Разумеется, сир, — с трудом проговорил лорд Харлестон.

Сам же он подумал, что если Долли не смогла произвести на свет сына для графа Дервента, пусть даже тот и был намного ее старше, не исключено, что графиня принадлежит к числу тех несчастных женщин, которых природа не наделила даром материнства.

Более того, у него не было ни малейшего желания жениться на ней, и будь он проклят, если кто-то заставит его это сделать!

Сейчас же он мог произнести лишь одно:

— Надеюсь, сир, вы поблагодарите ее королевское высочество за заботу о моей судьбе и убедите ее в моей глубокой благодарности за честь, которую она мне оказала.

Он надеялся, что, говоря это, сумел скрыть сарказм и гнев, которые он ощущал.

Принц, который никогда не отличался особой проницательностью, особенно после ужина, вздохнул с облегчением.

— Это чертовски здорово с вашей стороны, Селби, — обрадовался он. — А теперь давайте поговорим о ваших лошадях. Вы планируете выиграть Дерби?

Не прерывая беседы, он взял лорда Харлестона под руку и направился с ним к выходу.

Неприятный разговор завершился, и принц мог позволить себе вернуться к друзьям.

Вскоре после этого лорд Харлестон незаметно покинул бал, благо принц не предпринял попыток задержать его.

Усевшись в маленький уютный экипаж, которым он пользовался в Лондоне, Селби направился в свой особняк на Парк-Лейн.

Заспанный камердинер удалился, и лорд Харлестон остался один. Он даже не пытался заснуть. Просто стоял у окна, вглядываясь в деревья Гайд-парка и размышляя, что он может предпринять.

Лорд Харлестон уже не в первый раз попадал в переплет, но в таком положении он никогда не был.

Он почему-то вспомнил, как однажды скользил по водосточной трубе из окна третьего этажа. Тогда ревнивый муж, подозревающий, что ему наставляют рога, внезапно вернулся, чуть не застав свою жену с любовником в чрезвычайно компрометирующем положении.

Во Франции он стрелялся на дуэли — к счастью, все обошлось без скандала. Будучи более быстрым и метким стрелком, лорд Харлестон намеренно оставил на своем противнике лишь царапину, и секундант поспешно объявил, что «честь была удовлетворена».

Он помнил бесконечное множество других случаев, когда был на волосок от смерти, но все это было не то, совсем не то.

Селби вынужден был признать: только что он фактически получил королевский указ жениться на женщине, которая его больше не интересует и с которой он никогда не пожелал бы прожить вместе до конца своих дней.

— Что же делать? Дьявол, что же я могу сделать? — вопрошал он ночную тьму.

Этот же вопрос звенел у него в голове на следующий день, когда он проснулся.

Лорд Харлестон велел лакею, чтобы с утра первым делом его записка была доставлена капитану Роберту Уорду.

В записке он просил друга немедленно приехать в Харлестон-Хаус.

Поэтому он не удивился, когда во время завтрака объявили о приходе Роберта Уорда.

Красивый, привлекательный мужчина, ровесник лорда Харлестона, Роберт до прошлого года служил в особой гвардии. Год назад он ушел в отставку, чтобы управлять семейным поместьем, поскольку его отец был при смерти.

Однако жизнь в Хемпшире показалась Роберту Уорду слишком скучной и однообразной, а потому большую часть времени он проводил в Лондоне, где у него была квартира на улице Хаф-мун.

Роберт выглядел несколько утомленным.

— Что случилось? — спросил он. — Почему вы вдруг пожелали видеть меня в такой ранний час? Я только в четыре лег спать!

— В четыре? — переспросил лорд Харлестон. — Полагаю, вы опять играли в карты у Уайта?

— Мне чертовски везло, — объяснил Роберт Уорд, — а потом я потерял большую часть, что неудивительно.

— Говорил же я вам, эта игра — настоящий разбой, — заметил лорд Харлестон без всякого сочувствия.